Так она стояла, пока в ней не умолкли все чувства — зрение, обоняние, слух, осязание и вкус, пока не осталось одно-единственное ощущение: неудержимого потока чистого ци.
Стон господина Хойзерманна вернул ее в его действительность. Она сняла с его спины полотенце и попросила перевернуться на спину. Он не сразу выполнил ее просьбу. Когда он наконец это сделал, Соня увидела причину его нерешительности.
— Простите… — пробормотал он.
— Бывает, — ответила она с улыбкой, которая относилась не к нему.
Позже, в комнате для персонала, она спросила Мануэля:
— Ты тоже слышал это, в пять утра?
— В пять утра я еще сплю.
— Церковный колокол пробил двенадцать раз.
Мануэль скептически посмотрел на нее.
— Клянусь тебе! Я стояла у окна и считала удары. Странно, правда?
— Не более странно, чем заскок у любых других часов.
— Да. Если бы не все предыдущие странности — кислота в кадке с фикусом, светящиеся палочки в бассейне…
— Это становится странным лишь в том случае, если ты устанавливаешь взаимосвязанность всех этих событий.
— Да они и без всякой взаимосвязанности, сами по себе, — странные явления!
Мануэль пренебрежительно махнул рукой.
— Ну, а что с Бобом?
— Что ты имеешь в виду?
— Вы уже… того?
Соня покачала головой.
— Кто-то льет кислоту в кадку с фикусом, кто-то бросает в бассейн светящиеся палочки, кто-то в пять утра двенадцать раз бьет в церковный колокол, а кто-то отказывается спать с пианистом… Странные вещи происходят в Валь-Грише!
бауманн требует твой номер
ты его не знаешь
он говорит что все равно узнает
блефует
мой номер он как-то раскопал
твой номер знает полгорода
и никто не звонит
одиночество
старость и одиночество а у тебя что нового
в пять утра церковный колокол пробил двенадцать
возвращайся пока не поздно
Доктор Штаэль лежал на боку. Левой рукой Соня немного оттянула назад его плечо, а правой работала с его точками цубо ниже основания черепа. Перед началом сеанса она по обыкновению спросила его, есть ли у него какие-нибудь жалобы. Он ответил вопросом:
— Кроме того, что мой череп вот-вот взорвется? Соня начала с шиацу головы. Она положила вытянутый большой палец в ложбинку между мышцами шеи и мягко надавила. Доктор Штаэль застонал.
— Больно?
— Нет, приятно.
— Это «пруд ветра».
— Что?
— Так называется эта точка. Она располагается на меридиане желчного пузыря. Очень важная точка для всех видов головной боли.
— «Пруд ветра»… — повторил доктор Штаэль скорее для самого себя.
Соня показала ему другие точки меридиана желчного пузыря.
— Вот это — «плечевой колодец»… это — «поле у холма»… а это — «источник у освещенной солнцем могилы»… А здесь… — она надавила на кость за ухом — «совершенная кость», лучшая точка при боли в висках.
Некоторое время они оба молчали под медитативную музыку сфер. Потом доктор Штаэль сказал:
— Вы ведь говорили, что вам хватает хлопот и с одной действительностью, не говоря уже о нескольких…
— Да, для меня даже две действительности — уже перебор.
— А как же меридианы? Ни один патологоанатом еще ни разу не находил в теле человека никаких меридианов. И тем не менее вы говорите о них как о чем-то само собой разумеющемся. Или, скажем, это ци. Еще ни одна западная наука не признала эту «жизненную энергию». Неизвестна ни ее природа, ни ее структура. Но вы, выполняя массаж шиацу, мгновенно находите закупорки канала ци и устраняете их так же привычно, как сантехник устраняет засоры в водопроводной трубе. Я это называю уверенным подходом к разным действительностям.
— Я никогда не рассматривала это как другую действительность.
— А что же это, по-вашему?
— Это дело веры.
— Я не верю ни в ци, ни в меридианы. Но боль — он постучал пальцем по голове — практически исчезла.
Соня рассмеялась.
— Этому наверняка есть какие-нибудь неврологические объяснения.
— Да. Но мне больше нравится «пруд ветра».
С этой минуты они молчали до самого конца сеанса. Уже когда доктор Штаэль встал с массажного стола, Соня, подавая ему теплое полотенце, спросила:
— Вы слышали сегодня утром церковный колокол?
— Да. Сначала я обрадовался, решив, что в первый раз за много лет проспал. Но потом подумал: с каких это пор день начинается в двенадцать?
— Не смотрите на меня так. Вам это тоже предстоит.
Соня почувствовала себя преступником, которого застукали на месте преступления. Она и в самом деле подумала, глядя на дряхлую фрау Куммер: неужели она тоже когда-нибудь будет так выглядеть? Они стояли друг против друга по пояс в теплой воде, и Соня обдумывала, с какого упражнения начать. Она давно уже этим не занималась, но водная гимнастика входила в ассортимент услуг велнес-центра, а она оказалась единственным свободным на этот момент сотрудником.