Деревенская улица расплылась перед глазами в этой бурной пляске дождя. Фрау Бруин даже включила свет в своей лавке — так вдруг стало темно.
Соню догнала какая-то машина и поехала рядом. «О господи, еще один кобель!» — подумала она и решила бежать дальше, не обращая на него внимания. Но потом все же остановилась.
Рядом с ней затормозил черный «Пассат». Водитель, перегнувшись через пассажирское сиденье, открыл дверцу.
— Ну, давай, садись быстрее!
Это был Мануэль.
Соня села вперед.
— Я и не знала, что у тебя есть машина.
— Не все мужчины хвастаются своими автомобилями.
Дворники на стекле работали в ускоренном режиме, но не поспевали за потоками, в которых расплывались дома.
— Только о погоде — ни слова, договорились? — сказал Мануэль.
— Хорошо. О погоде говорят туристы и хозяева гостиниц.
Еще перед дверью процедурного кабинета Соня почувствовала неладное. Изнутри шло какое-то прозрачное цветное излучение, но она пока не могла определить его цвет.
Она медленно нажала ручку вниз и осторожно вошла.
На массажном столе лежала женщина, накрытая по самую шею простыней и озаряемая калейдоскопом световой установки. Она лежала на животе. Соня не могла видеть ее лица.
Исходившее от нее излучение, доминировавшее над остальными тонами, окружало ее цветной тенью. Это был жидкий ультрамарин.
Соня сразу же поняла, кто эта женщина.
9
— Соня, не уходи!
Вероятно, она почувствовала, что Соня готова развернуться на месте и уйти.
— Тебе совсем необязательно делать мне массаж. Я просто хочу с тобой поговорить.
Все тот же тон. Дружелюбный, но не терпящий возражений. И так же, как прежде, этот тон принес ей желаемый результат и на этот раз: Соня закрыла дверь и прошла к изголовью массажного стола.
И вот она лежала перед ней, положив голову на скрещенные руки и отвернув в сторону лицо. Серо-голубые, подстриженные, как у девочки, волосы до плеч, которые теперь были скрыты под косметической шапочкой. Ногти на все еще не старых руках, как и прежде, накрашены все тем же розовым лаком. Pearl Orchid.[29] Соне приходилось покупать его для нее в магазинах дьюти-фри. Не потому, что та не могла себе позволить купить его по обычной цене — просто это была одна из бесчисленных мер, обеспечивающих ее присутствие в семейной жизни сына.
— Тебе нравится эта работа?
— Иногда нравится, иногда не очень. Как, например, сейчас.
— Ну, один час придется тебе потерпеть. Я за него заплатила.
— Я не шлюха, с которой можно за одну и ту же цену трахаться или беседовать.
— Я ничего не знаю о шлюхах.
— Зато я знаю. Благодаря твоему сыну.
На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Соня мысленно записала себе одно очко. Однако ее бывшая свекровь быстро оправилась от первого удара.
— Если мужчина идет к проститутке, значит, в его супружеской жизни что-то не так.
Соня не ответила.
— Извини, Соня. Я не хотела этого говорить.
— Чего ты хочешь?
— Мне нужна всего лишь твоя подпись.
— Ты ее не получишь.
«Маман» повернула голову. Соня увидела наконец ее лицо. Она была в прекрасной форме. Мышцы рта и брови в очередной раз подтянуты, дряблые веки разглажены.
— Я тебя понимаю, Соня.
— Сомневаюсь.
— Мне с «папа» в свое время тоже пришлось нелегко.
— Что ты говоришь! Он тоже пытался тебя убить?
— Фредек не пытался тебя убить, Соня. Это был несчастный случай. Я же его знаю. Да, он немного вспыльчив, но он и мухи не обидит.
Соня оттянула пальцем нижнюю губу и наклонилась к ней.
— Вот, посмотри! Ты видишь этот шрам? Это работа твоего кроткого сыночка. А огнестрельную рану я не могу показать тебе только потому, что он был пьян как свинья и просто не смог в меня попасть.
— Это называется временная невменяемость.
— А кто мне гарантирует, что он опять не нажрется до временной невменяемости и не доведет начатое дело до конца?
— Я.
— Как?
Ее бывшая свекровь в первый раз улыбнулась.
— Ну, я как-никак имею определенное влияние на Фредека.
— Это точно. Пагубное влияние.
«Маман» стойко выдержала очередной удар.
— Соня, прошу тебя, будь благоразумна, — произнесла она своим приветливым тоном. — Там на столе лежит ходатайство о закрытии уголовного дела. Ты — единственный человек, который может его подписать.
— Забудь это!
«Маман» одарила ее материнской улыбкой.
— У меня есть предложение. Ты даешь условное согласие. Посмотришь на его поведение, и если он в течение шести месяцев даст тебе хоть малейший повод, ты немедленно отзываешь свое согласие, и дело против него возобновляется.