— И чем все закончилось? — аккуратно спрашиваю.
— Да ничем, — вижу, что Дарина злится. — Вишневского вызвали, пальчиком погрозили, обязался оплатить лечение, и на этом разошлись, как в море корабли. Нас потрусили немного, вроде, как создали видимость проверки, и отпустили по домам.
— Правильно Артем сделал, — резко сказала Аня, и мы вдвоем уставились на нее. — А чего вы так смотрите? Любой нормальный мужик так бы поступил. И я его за это не осуждаю.
— Конечно, правильно, — выпаливает Дарина. Если бы перед ней была не Аня, а кто-то другой, чувствую, порвала бы на мелкие кусочки. — Тем более, что ему за это ничего не будет. Подумаешь, челюсть немного подправил парню и сотрясение организовал. Не убил же.
— То есть ты считаешь, — не унималась Анька, — что надо было стоять и смотреть, как этот урод лапает девушку?
— Не считаю, — спокойно отвечает Дарина.
— Тогда я тебя не пойму, — Аня откидывается на спинку стула.
На тот момент Дарину я прекрасно понимала. Как и Анну, в принципе, тоже. Палка о двух концах, и у каждого своя «правда». Может не всегда справедливая и законная, но главное, что она есть.
— Хорошо, я задам тебе один вопрос, — Дарина смотрит на Аньку в упор. — Представь себя на месте Вишневского. Что бы ты сделала в этой ситуации?
— Ну-уу, — тянет девушка. — Попыталась бы его оттащить.
— Вот, — Дарина тычет в нее пальцем. — Оттащить, на крайняк, охрану позвать или друзей попросить, чтобы помогли аккуратно выпроводить нахала за дверь. Там целый табун мужиков стоял, и никто, — девушка делает акцент на последнем слове, — никто, — зачем-то повторяет, — не полез разнимать. А знаешь, почему?
— И почему же? — как мне нравится наблюдать за их перепалкой.
— Потому что проблемы никому не нужны, — заканчивает Дарина, затягиваясь в последний раз и туша окурок в пепельнице.
— А Вишневскому, значит, нужны, — ухмыляется Анна.
— А Вишневский у нас неприкосновенная личность, — продолжает Дарина. — Это тебе или Катюхе что-то было бы за это. А ему ничего, — разводит руками. — Поэтому он творит, что хочет.
— Я с тобой не согласна, — Анька продолжает стоять на своем, выводя Дарину из равновесия. Никак не уймется. — С такими отморозками, как губернаторский сынок, только силой и надо разговаривать.
— А мне не нужно твое согласие, — зло говорит Дарина. — Есть такое слово — «закон», а в уголовном кодексе РФ есть статья за нанесение телесных повреждений средней тяжести.
— Хреновая статья, — выпаливает Анька. Вот уж, от кого я ничего подобного не ожидала. Умеет зубки показать.
— Смотря, в каких случаях, — кивает Дарина утвердительно головой. — Я тут две недели назад отличилась умом и сообразительностью, — хмурится, но продолжает: — И ни капельки не жалею, хоть могла и вылететь из прокуратуры с волчьим билетом.
— Что случилось? — глаза Анны округляются. Как бы эти двое не спорили, все равно будут поддерживать и переживать друг за друга. Как, в принципе, и я за них, а они, в свою очередь, за меня.
— Попало мне одно дело недавно, — Дарина допивает кофе и отставляет пустую кружку в сторону. — Чем-то похоже со вчерашним «приключением» Вишневского. Парень провожал любимую девушку домой, стояли возле подъезда и прощались. Тут трое пьяных отморозков начали цепляться. Один девку схватил и даже по морде пару раз заехал. Парнишка — чемпион по каким-то видам единоборств, я в них особо не разбираюсь. Спортсмен, примерный мальчик, не наркоман, не пьет и даже не курит обычные сигареты, — девушка делает паузу.
— Навалял? — вздыхает Анна.
— Еще как, — усмехается Дарина. — У одного из отморозков кисть руки сломана, а у второго сильно подбит глаз и черепно-мозговая. Третий отделался только легким испугом, а зря. Но не это главное.
— А что?
— А то, что у первого дебила папа местный депутат, а у второго — кум нашего мэра, какой-то бизнесмен.
— Понятно, — вздыхает Анька.
— Ничего тебе не понятно, — перекривляет ее Дарина. — Слава Богу, дело попало ко мне на стол. Очень быстренько они его сфабриковали, следак районный все грамотно оформил и передал также скоренько в прокуратуру. Парню светило от трех до пяти. Минимум — условка. И я бы его посадила, — она смотрит на Аньку. — Потому что он виноват. Если бы не еще одно «но». Депутат приперся ко мне в кабинет и начал меня строить.
Мы засмеялись с Анной одновременно. Это ж каким надо быть олухом, чтобы угрожать или запугивать нашу красотку. Хотя, мужик, скорее всего, об этом не знал. Но мог бы поинтересоваться, в конце-то концов, с такими возможностями и связями.