— Жендос? — не то, чтобы вопрос, скорее утверждение. — Твою ж… что ты там делаешь?
Я бы сказала, но по закону подлости язык у меня отсох. Или это я вся замерла, боясь лишний раз пошевелиться. Меня ведь за баками не должно быть видно.
— Вылезай, давай, — продолжал парень. По голосу чувствовала, что еще немного и он засмеется в голос. Нет, заржет, словно конь. — Женька, давай, покажи свой измазанный лик. Клянусь, я не буду ржать. Первые пару секунд. Потом за себя не отвечаю.
Я его придушу. Языкастая заноза. И надо же было нам оказаться с одного двора. Лучше бы он жил на другом конце города. Тогда бы у нас было гораздо меньше шансов встретиться. И я бы сейчас вполне вероятно не мучилась бы от сердечных переживаний.
— Женя-а-а-а, — вновь позвал друг. — Считаю до трех. Если не вылезешь, сам полезу.
Крепче прижимая к себе дрожащего всем своим тощим тельцем котенка, медленно выпрямилась, показывая свою растрепанную макушку, прикрытую кепкой, из-за баков. Повернула голову в сторону парня и недовольно так на него посмотрела. Чего прицепился, спрашивается?
— Чего тебе? — не слишком дружелюбно проворчала.
Стоять так и переговариваться… Со стороны это выглядело, мягко говоря, странно. Поэтому я все-таки возобновила свое продвижение на выход.
— Что ты там делала? — полюбопытствовал Фунчоза, чуть ли не прижимаясь к стене, за которой стояли злосчастные баки.
— Что надо, то и делала, — мрачно откликнулась.
В этот самый момент котенок решил дать о себе знать. Напомнить о том, что вообще-то мы здесь не одни. И ему, скорее всего, хочется кушать. А у меня, как назло, дома шаром покати.
— Котенок? — искренне удивился Лешка, смотря на комочек шерсти, дрожащий в моих руках. — Ты полезла туда за ним?
— Нет, — продолжила ворчать. — Я полезла туда от нечего делать. А котенок просто под руку подвернулся.
— Не нервничай, — сразу понял мое настроение друг. — Ты же знаешь, что я не со зла.
Знаю. Именно по этой причине я просто стою напротив него и смотрю недовольно. А ведь могла бы и сказать что-нибудь обидное. Но с друзьями я предпочитала контролировать свои эмоции. Получалось, правда, не всегда.
— Слушай, — парень подошел ближе. Смотрел он сейчас не на грязную меня, а на худого котенка, что продолжал жалобно попискивать. — Его к ветеринару надо. Иначе может что угодно случиться.
Я замешкала буквально на пару секунд, за которые Фунчоза самым наглым образом забрал у меня животное и, быстро расстегнув молнию на куртке, спрятал его там, кажется, абсолютно не заботясь о том, что у котенка могут быть блохи.
— Да, ты прав, — пробормотала, смотря на руки парня, который сейчас придерживал куртку так, чтобы зверек мог уютно устроиться в одежде и согреться. — Но до ближайшей ветклиники…
— Я довезу, — перебил меня Фунчоза. — Пошли.
Спорить не стала. Леша был прав. Просто так отпустить котенка и идти по своим делам было бы бесчеловечно. Он точно не выживет. По ночам довольно холодно, да и дворовые собаки у нас тут имелись. Загрызут и все. Одного понять не могла: как эта мелочь вообще здесь оказалась? Забраться пусть и не по высокой стенке котенок не мог. Юркнуть, когда один из дворников открывал дверь, вполне. Но это бы не осталось незамеченным.
Мы дошли до машины Фунчозы. Я не стала ждать, пока мне откроют дверь, сама залезла в салон, подождала, когда слева от меня устроится друг и только после этого попросила его вернуть мне найденную на помойке живность. Парень спорить не стал. В конце концов ему машиной управлять. А я тут чисто как предмет бесполезной мебели сижу.
— Только осторожно, — предупредил Леха, отдавая мне прикорнувшего котенка. Пока мы шли до машины, он успел заснуть и сейчас, не открывая глаз, недовольно что-то мявкал. — Не напугай. И суй за пазуху. Иначе замерзнет.
— Да знаю я, — проворчала, осторожно устраивая своего найденыша у груди. Запахнула куртку, которую до этого специально расстегнула и замерла, боясь спугнуть бедолагу.
Пока ехали, периодически посматривала на Фунчозу. Старалась делать это осторожно, чтобы остаться незамеченной. Но, видимо, делала это слишком часто. Мои гляделки незамеченными не остались. В какой-то момент он, повернувшись ко мне (как раз остановились на светофоре), спросил:
— В чем дело, Серова? — произнесено это было беззлобно. Но сейчас его «Серова» почему-то задело.