— Твою мать, ты такая влажная, — закрыв глаза, я попытался взять себя в руки. С головки уже капало предсемя, и Мила потянула меня вниз для поцелуя. Наши языки сплелись. Я попробовал ее сладость. Мила извивалась подо мной, и ее тело молило погрузиться в него. Я прижался членом к ее входу. Отстранившись, я посмотрел на нее, но все, что увидел — доверие.
Естественная смазка облегчала проникновение, и я немного протолкнулся в Милу.
— Ох, — выдохнула она и приподняла бедра, прося о большем.
— Я тебя люблю, — сказал я, прежде чем войти в нее и разорвать барьер ее девственности.
Мила приоткрыла рот, и я завладел ее губами, глотая тихий вскрик. Она впилась ногтями в мою спину. Я старался замереть максимально неподвижно, но член непроизвольно подергивался, разряжаясь глубоко в киске. Не в силах совладать с собой, я зарычал Миле в рот. Горьковато-сладкое ощущение. Даже зная, что ей больно, я познавал небеса.
Оторвавшись от губ Милы, я принялся целовать ее лицо.
— Я тоже люблю тебя, — поспешно призналась она. — Я так сильно тебя люблю.
Я посмотрел ей в глаза, но она не выглядела страдающей. Нет, Мила улыбалась мне.
От ее слов я перелетел через край и скинул цепи самоконтроля. Выйдя из нее, я толкнулся обратно. Она простонала мое имя и зажмурилась от наслаждения.
— Теперь ты моя, — сообщил я Миле, овладевая ею. Я уже чувствовал, что вот-вот кончу снова. — Повтори, — скомандовал я.
— Я люблю тебя, — застонала она. Тесная киска утягивала меня внутрь. С каждым толчком она пыталась ухватиться за меня и удержать. Какая жадная. Зря я волновался, что я не помещусь в ней. Мила была создана для меня.
Потершись твердыми сосками о мою грудь, она задышала резче. Я знал, что Мила приближалась к оргазму и увлекала меня за собой. Я итак едва сдерживался.
— Кончи во мне, — Мила снова обхватила меня ногами.
Один раз я уже это сделал. В тот миг я не думал, что творил. Даже если бы я попытался, все равно не смог бы остановиться. Теперь же Мила сама попросила.
Вжавшись коленями в матрас, я ухватил ее за подбородок и вынудил встретиться со мной взглядом.
— Ты понимаешь, о чем просишь? — прохрипел я, сдерживаясь из последних сил, чтобы она была на первом месте.
— Да, пожалуйста, — попросила Мила.
— Никогда не проси меня. Я всегда буду давать тебе все, чего бы ты ни пожелала.
Киска сдавила член, и Мила вскрикнула.
— Мила, — я разрядился вместе с ней.
Она сдавливала меня, выжимая каждую каплю семени и требуя больше. И я давал ей желаемое. Я перекатился так, чтобы Мила оказалась сверху и могла ритмично покачиваться на мне.
Пока мы успокаивались, я гладил ее по спине, выражая свою любовь. Мой член оставался в Миле. И все еще был твердым.
Поерзав на мне, она тихо застонала. Мила наклонилась, и я ухватил ее за бедра.
— Милашка, — предупредил я.
Она снова поерзала, дразня меня своей грудью.
— Что? Я хочу больше, — Мила надула губы, хлопая ресницами. — И чувствую, что ты тоже хочешь.
— Тебе не больно? — я по-прежнему не позволял ей двигаться.
Черт, я хотел продолжить, но не настолько, чтобы причинять ей боль.
— Я никогда не чувствовала себя лучше, — вздохнула Мила.
Я ослабил захват, и она начала двигаться на мне. Потянувшись между телами, я погладил клитор. Мила запрокинула голову, и ее длинные волосы защекотали мои бедра.
— Твою мать, — я знал, что никогда не смогу ею насытиться, и сомневался, что она когда-нибудь насытится мной.
***
Мои часы завибрировали от того, что активировался один из датчиков. Я открыл глаза. Выбравшись из-под своей девочки, я быстро поцеловал ее в лоб и выскользнул из спальни. Я ввел в компьютер пароль и принялся торопливо одеваться.
— Вот же гаденыш, — проскрипел я, увидев, кто именно активировал датчик. Я послал Сэму короткое сообщение.
К сожалению, я не имел права самолично разбираться с придурком. Мои владения были большими. Грамотно спрятанное тело почти невозможно найти, но пропажу ублюдка наверняка заметят.
Засунув в задний карман джинсов несколько кабельных стяжек, я схватил очки ночного видения и вышел из дома. Я запер дверь и начал подкрадываться к незваному гостю. На улице царила кромешная тьма. Уродец рисковал покалечиться прежде, чем я до него доберусь.
Вторжение на мою территорию вызвало у меня одновременно злость и облегчение. День с Милой прошел прекрасно. Когда мы, наконец, выбрались из кровати, я приготовил обед и показал ей окрестности. Я всегда гордился своим домом и землями, но восхищение Милы вознесло мои чувства на новый уровень. Я не мечтал ни о чем другом, кроме как валяться с ней в постели, но также хотел покончить с этим козлом.