— Давайте внесем ясность, — предложил он. — Назовите хотя бы одну причину, по которой я должен был перед сном оставить для вас тарелку с бутербродами и кофе.
Джейн топнула ногой, но не добилась нужного эффекта, поскольку на ней были мягкие тапочки.
— Вы получили мою телеграмму?
— Телеграмма… — В серых глазах мелькнуло озарение. — Вспомнил! Да, я получил телеграмму.
— Вы ее читали?
По губам Филиппа скользнула легкая улыбка.
— Нет.
— Можно узнать почему?
— Конечно. Когда посыльный принес телеграмму, я попросил положить ее на стол, потому что у меня были грязные руки. Я менял колесо. Должно быть, ее сдуло ветром. Совершенно позабыл о телеграмме.
Джейн посмотрела на часы — все в драгоценных камнях, которые стоили, наверное, целое состояние. Я бы не посмела надеть такие дома.
— Считайте, что я наняла вас на должность слуги, — произнесла она. — Уже половина десятого. Обед должен быть готов к часу. Купите все, что нужно, но, если опоздаете, мне придется нанимать новых слуг. Я не потерплю беспорядка. Бренда мне сказала, что в доме почти нет еды. Одевайтесь и идите в магазин. Я оставлю на кухне деньги.
Джейн развернулась и величественным шагом покинула кухню. Ее пеньюар развевался, словно крылья, а аромат духов витал в воздухе еще долго после того, как она закрылась в ванной.
Филипп стоял неподвижно, глядя на то место, где только что была Джейн, и по его красивому лицу блуждала довольно глупая улыбка. Меня затошнило. Я почувствовала себя очень старой и несчастной. Наверное, Филиппу было лет двадцать пять. Я уже поставила крест на мужчинах, но все равно мне было его жаль. Он прочно попался к Джейн на крючок. Он выглядел таким растерянным, что, кажется, даже не замечал моего присутствия.
— Может, помочь вам сделать покупки? — наконец предложила я. Если он сейчас же не пойдет в магазин, Джейн разозлится, а мне не хотелось, чтобы это опять вызвало у нее приступ головной боли.
Филипп вновь коснулся рукой щеки, растерянно покачал головой и медленно пошел наверх. Этот жест напомнил мне о несправедливо побитой собаке. Не думаю, чтобы он вообще слышал меня.
Поэтому я не стала дожидаться, пока Джейн выйдет из ванной, и, не желая попадаться ей на глаза, отправилась на прогулку.
Рыбаки в гавани странно глядели на меня — видимо, потому, что я была чужой в этих краях. Возможно, они спорили, захочу ли я выйти на экскурсию в море на рыбачьей лодке. Вообще-то я люблю море, но для рыбалки слишком чувствительна.
Откуда-то с набережной долетел запах рыбы и жареной картошки, и только тут я поняла, насколько сильно проголодалась. Мой завтрак состоял всего лишь из одной чашки чаю. И если мне хочется есть после бутербродов Филиппа, то каково ему? О Джейн я не беспокоилась. Она никогда не завтракает и вообще встает поздно.
Я зашла в лавку зеленщика, чтобы купить яблок. Покупателей не было, но в глубине дома раздавались голоса и смех. Я уже собиралась постучать по прилавку, потому что не желала тратить на ожидание бесценные минуты, в которые можно было наслаждаться солнцем и прохладным морским ветром.
Но моя рука повисла в воздухе, когда я услышала голос Филиппа:
— Только попробуйте что-нибудь сказать, и я вам покажу…
Вслед за этими словами раздался взрыв смеха, и я с ужасом поняла, что Филипп рассказывает зеленщику о Джейн.
Они не должны были узнать, что я подслушала их разговор, поэтому я развернулась и вышла на улицу. Купив в кондитерской пирог, я позавтракала на скамье на вершине утеса.
Глава 4
И вновь мне захотелось быть похожей на Джейн. Но мне никогда не стать такой самоуверенной, как она. Был уже час дня, и я могла бы съесть даже лошадь, если бы ее как следует приготовили. По дороге мне попалось симпатичное кафе, а в прибрежной гостинице был свой ресторан. Но стоило мне заговорить об этом с Джейн, как мы услышали звук гонга.
— Наконец-то! Я сказала Филиппу, что мы будем обедать в час.
На Филиппе была белая куртка официанта. Перебросив через руку салфетку, он подал нам суп — вне всякого сомнения, из пакетика, но вкусный и горячий. За супом последовали телячьи котлеты, горошек с картофелем, яблочный пирог и мороженое. Конечно, вполне заурядный обед, но нам бы не удалось приготовить и такой. Кофе Филипп внес с таким видом, словно это была императорская корона на золотой подушке. Поставив поднос на стол, он поклонился и отступил на шаг назад.
Думаю, мои чувства отразились у меня на лице, потому что в тот миг, когда Джейн подозрительно рассматривала поднос, наши взгляды встретились, и Филипп лукаво подмигнул. Его губы дрогнули в плутоватой усмешке, и не успела я ахнуть от изумления, как его лицо вновь стало непроницаемым, и он с серьезным видом выскользнул из гостиной.