Именно поэтому, Зария, мы просим вас проявить немного мужества и забыть то маленькое предложение, которое мы сделали вам вчера вечером. Оставайтесь с нами и откажитесь от скорой поездки в Англию вместе со своим женихом! Это наша общая просьба, ведь так, Корни?
– Мы будем очень благодарны вам, мисс Браун, если вы согласитесь вернуться к предыдущей договоренности, – произнес мистер Вирдон.
– Это касается и мистера Танера?
Вопрос вырвался у нее невольно. Зария заметила взгляд, которым обменялись между собой Эди и Виктор, прежде чем первый из них ответил:
– Куда вы, туда и мистер Танер! Такова была наша договоренность. Мы не собираемся возражать против его присутствия и рады видеть его вместе с нами. Кажется, он неплохой малый, ведь так, Корни?
– Разумеется, мы будем рады видеть мистера Танера среди участников нашего путешествия, – ответил мистер Вирдон.
– Значит, решено, – с удовлетворением произнес Эди Морган. – Спасибо, Зария. Вы поступили благородно. А сейчас надо выпить, чтобы отпраздновать наш союз. Что скажешь, Лулу?
– Я за, – ответила мадам Бертин, бросив взгляд на пустой бокал.
– Стюард! – громко позвал Эди Морган. – Где, черт возьми, этот стюард? На этой проклятой лодке недостает бара, где мы могли бы сами наливать себе все, что нам нравится. Терпеть не могу английских слуг, которые стоят над душой и наливают только тогда, когда сами сочтут нужным, и при этом в весьма ограниченном количестве.
– Нужно привыкать к европейскому образу жизни, – наставительно заметил мистер Вирдон. – Здесь не любят наших грубых американских замашек.
– Ты как всегда прав, Корни! Мы будем вести себя так, как того требуют обстоятельства. Стюард!
Появился Джим с серебряным подносом, на котором стояла бутылка виски и несколько пустых стаканов.
– Это то, что вам нужно, сэр? – спросил он.
– Ты становишься сообразительным, – ответил Эди. – Поставь на стол. Кому-нибудь заказать что-нибудь другое? Вам, Зария?
– У меня есть суп для вас, мисс Браун, – сказал Джим, прежде чем Зария смогла ответить. – Кок только что его приготовил. Я сейчас принесу вам, мисс.
– Суп! А это что за напиток? – вмешался Виктор. – Вам надо чего-нибудь покрепче. Это придаст блеск вашим глазам и вызовет улыбку на ваших губах.
– По-моему, он хочет, чтобы я немного поправилась, – робко объяснила Зария.
– Нет, нет! Не позволяйте ему, – воскликнула мадам Бертин. – Вам так повезло, что вы худенькая. Я с января сижу на диете, и посмотрите на меня! Похудела всего на три фунта.
– Ты никогда не похудеешь, Лулу, – сказал Эди Морган. – Ты слишком много пьешь и слишком любишь хорошую пищу.
– Что еще ждать от американца, кроме правды, – с неприязнью ответила мадам Бертин. – Француз сказал бы, что я и так само совершенство.
– Нельзя верить ни единому слову этих лягушатников, – грубо сказал Эди Морган, наливая в ее стакан изрядную порцию виски и передавая его через стол.
Мадам Бертин ответила ему какой-то остротой, которая вызвала взрыв смеха у всех присутствующих, но Зария уже не слушала их. Все ее силы уходили на то, чтобы не прислушиваться к шагам за спиной.
Неужели Чак с Кейт еще разговаривают? О чем? В чем может признаваться ему Кейт?
С того момента, как Зария увидела их вдвоем, в ее горле образовался ком, который мешал ей дышать. Кейт была такой привлекательной и так умело обращалась с мужчинами, обольщала, завлекала, соблазняла, вроде тех женщин, о которых пишут в романах! Она, в облегающем ярком свитере, с позвякивающими браслетами, длинными ярко-красными ногтями и подведенными голубыми глазами, казалось, сошла со страниц иллюстрированного журнала. Одна ее живость могла удержать любого мужчину, даже если все ее речи были пусты и глупы.
«Почему Эди Морган не ревнует ее?» – подумала Зария. Сейчас он разговаривал с мадам Бертин. Наружность у него была неприятной, даже отталкивающей, в нем присутствовало что-то жестокое. Кейт считалась его девушкой, однако его нисколько не беспокоило, что она кокетничает с другим мужчиной.
Позади послышались шаги. Зария стремительно обернулась, но то был всего лишь Джим, который принес ей суп.
– Кок приветствует вас, мисс, и советует есть его горячим. Так будет вкуснее.
– Спасибо, – улыбнулась Зария. – Пожалуйста, поблагодарите кока от моего имени и скажите, что суп очень вкусный.
– Он будет рад это слышать, мисс, – сказал Джим.
– Вас здесь балуют, – язвительно заметил Эди Морган. – Мне никто супу не предлагал. А тебе, Виктор?
– Зачем он тебе сдался? – грубо ответил Виктор. – Единственный напиток, который ты признаешь, кроме шотландского виски, – это зубной эликсир. Думаю, в него ты тоже вливаешь капельку, чтобы было не так противно полоскать рот.
– Обед подан, сэр, – провозгласил Джим. Эди не ответил на колкости Виктора и сказал только:
– Пошли. Думаю, Лулу проголодалась. А где остальные?
– Я уже известил мисс Гановер и мистера Танера, – сказал Джим.
Не успел он произнести эти слова, как появились Кейт с Чаком.
– Вы не оставили мне чего-нибудь выпить? – требовательно спросила Кейт.
– Нет, раз ты опоздала, тебе ничего не достанется, – ответил мистер Вирдон. – Жратва подана, пошли есть. Вдруг опять будет шторм, а я не собираюсь снова оставаться без пищи.
– Да, правда! – воскликнула Кейт. – Лулу, ты не представляешь, какая была непогода! Мы все чувствовали себя просто ужасно!
Она взяла мадам Бертин под руку и, весело болтая, повела ее в столовую. Зария не могла оторвать взгляда от Чака. Он улыбнулся ей в ответ, но ей показалось, что в его улыбке недоставало былой теплоты.
«Я все выдумываю», – поспешила успокоить она себя, однако почувствовала такое отчаяние, что, резко отвернувшись, последовала за остальными.
Обед был превосходным, но Зария с таким же аппетитом могла бы жевать песок. Голоса и смех доносились до нее как бы издалека. Она была не в силах понять, о чем идет разговор, и думала только о Чаке. Зачем он сел рядом с Кейт на противоположной от нее стороне стола?
«Садитесь со мной», – сказала Кейт, и он послушно сел рядом, оставив ее, Зарию, сидеть справа от Виктора.
Мадам Бертин, расположившись между Эди Морганом и мистером Вирдоном, развлекала их рассказом о том, как ей удалось втиснуть весь свой багаж всего в две машины.
– Как я ни старалась, две коробки так и не влезли, – рассказывала она. – Тогда портье говорит мне: «Мадам, мы можем отправить их с поездом». А я отвечаю ему: «Нет! Куда я, туда и мои платья! А вдруг вы их похитите!» Они все посмеялись надо мной, но все-таки мы впихнули и это, и отправились в путь на предельной скорости.
– Что за платья ты привезла, Лулу? – поинтересовалась Кейт. Она что-то нашептывала на ухо Чаку, Зария не могла разобрать, что именно, но теперь ее захватила мысль об одежде.
– Платья на любой случай, – пояснила мадам Бертин. – И по любым ценам. Я посетила все большие магазины, посмотрела на то, что они предлагают, и сделала свою коллекцию. Изысканную, уникальную, божественную! И все специально для Алжира! Туда не имеет смысла везти то, что пользуется популярностью в Лондоне, Нью-Йорке или Риме. У меня есть как раз то, о чем мечтают женщины Алжира. Не забывайте, они тоже француженки, у них есть вкус!
– Это значит, – с милой гримаской произнесла Кейт, показывая на себя пальцем, – что мы, неотесанные американки, вовсе его не имеем.
– Я этого не говорила, дорогая, – ответила мадам Бертин. – Но ты не хуже меня знаешь, что француженки более разборчивы в платьях, чем любые другие женщины в мире.
– И несмотря на всю эту суету вокруг одежды, они не так уж хорошо выглядят, – презрительно заметила Кейт.