Мадам Бертин остановилась, чтобы перевести дыхание, и чуть откинулась, чтобы полюбоваться на свою работу.
– Парикмахеры пришли в восторг, – продолжала она. – Со свежими впечатлениями они вернулись в Париж. И вскоре появилась новая стрижка. Парикмахеры отказались от химической завивки. Из-за нее завитки выглядят прилизанными, будто приклеенными, придавая прическе искусственный вид, который убивает истинную красоту. Прическа «под пастушка» стала криком моды.
– Вы хотите причесать меня в таком стиле? – спросила Зария.
– Естественно! Но сидите смирно, – сказала мадам Бертин. – Вы еще сможете посмотреть на себя. А сейчас не дергайтесь. Мне надо точно соблюсти пропорции. Помните, красота прически зависит от верности линий.
«Нельзя было позволять ей стричь меня, – между тем думала Зария. – Я буду выглядеть еще хуже, просто как пугало».
Однако она чувствовала, насколько бесполезно спорить с мадам, отстаивать свои желания или вкусы. «Возможно, – думала она, слыша пощелкивание ножниц рядом со своим затылком, – мадам все-таки знает, что делает».
Зария до сих пор удивлялась, как, несмотря на свой возраст и неправильные черты лица, француженка умудрялась производить впечатление привлекательной, элегантной женщины.
В этих густо оттененных глазах и красных выпяченных губах была какая-то таинственная притягательная сила.
Зария вздохнула и тут же забыла и о мадам Бертин, и о щелкающих ножницах у своей головы. Она снова думала только о Чаке, о том, что он сейчас делает. Сердце ее упало, когда она вспомнила о Кейт. Сейчас она, должно быть, смотрит на него своими живыми голубыми глазами и держится тонкой белой рукой за его руку.
«Разве найдется мужчина, который смог бы противиться ее обаянию? – с горечью подумала Зария. – А впрочем, разве Кейт, в свою очередь, могла сопротивляться обаянию Чака?»
Зария повторяла в памяти те слова, которые говорил ей Чак с момента их первой встречи. Он был так добр к ней. Пожалуй, доброта – его основная черта. Ни на мгновение он не допустил, чтобы в его присутствии она почувствовала себя безобразной, непривлекательной или ненужной.
Она ощутила ком в горле, вспомнив, как он был заботлив с ней, как помог сесть в такси и выйти из него, как поддержал ее, когда она поднималась по трапу на яхту, как всегда предупредительно отодвигал для нее стул, когда она садилась за стол, как он накануне укрыл ей ноги пледом и сказал, что ей нельзя простужаться.
Это и еще многое другое. Он подумал о том, чтобы достать ей более удобную одежду для путешествия на яхте, он говорил, что она может довериться ему, а он будет заботиться о ней. «Боже, не допусти, чтобы Кейт завладела им».
Зария чуть не произнесла эти слова вслух, но вовремя взяла себя в руке. Она посмотрела в зеркало и увидела, что мадам Бертин наблюдает за ней.
– Вы страдаете, милочка, – сказала она. – Почему? Боитесь, что ваш жених попадется на удочку к Кейт? Не бойтесь. Он быстро разберется, что она всего лишь пустышка с куриными мозгами и телом, которое с таким же успехом могло быть набито соломой, потому что Господь, создавая ее, забыл дать ей сердце.
– Вы хорошо ее знаете? – спросила Зария.
Мадам Бертин рассмеялась. Это был не очень приятный смех.
– Достаточно, – сказала она.
– Я думала… они – ваши друзья, – нерешительно произнесла Зария, боясь показаться недоброжелательной.
Мадам Бертин рассмеялась снова.
– Говорят, родственников не выбирают, ив этом они отличаются от друзей, – сказала она. – Ма foi – честно говоря – это не всегда правда. Иногда друзья – как бы это получше сказать? – навязывают себя сами!
Зария ничего не ответила, но не могла удержаться от мыслей. Втянута ли мадам Бертин в то предприятие, которое замыслил Эди Морган с Виктором? Да, по всей вероятности. А это значит, что ей, Зарии, необходимо соблюдать крайнюю осторожность, чтобы мадам Бертин не заподозрила, что она слишком много знает и что ее любопытство не случайно.
– L'amour! Любовь! – переключившись на другую тему, проговорила мадам Бертин. – Вот в чем смысл существования женщины! Каждая женщина мечтает о ней, ищет ее. Даже в моем возрасте я все еще ищу этот мираж. Любовь удивительна! Восхитительна! Прекрасна! Необыкновенна! Ради нее стоит жить!
– У меня… не очень богатый опыт в… этой области, – нерешительно сказала Зария.
– Вы давно помолвлены? – спросила мадам Бертин и, не дожидаясь ответа Зарии, проговорила: – Вот и прекрасно! Значит, у вас впереди радость постепенного узнавания друг друга. Позвольте дать вам совет, милочка. Не уставайте никогда удивлять его. Он никогда не должен быть уверен в вашей любви. Пусть он никогда не знает заранее, что вы скажете или сделаете. Неожиданность, тайна – вот что поддерживает любовь, заставляя мужчину чувствовать себя охотником.
Она в последний раз щелкнула ножницами и, бросив их на туалетный столик, зачесала волосы Зарии наверх, так что они встали, подобно нимбу.
– Voila! Все! – воскликнула мадам Бертин, и Зария с изумлением уставилась на свое отражение в зеркале.
Как отличалась ее прическа от той, что была раньше! Вместо крупных волн, спадавших на плечи, шапка мягких, естественных завитков поднималась от шеи к вискам. Ее волосы поднимались вверх, словно язычки пламени, так мягко и ненавязчиво обрамляя лицо, что резкие линии скул и подбородка не бросались в глаза.
– Это… удивительно! – воскликнула Зария. – Я выгляжу… намного лучше.
– Разумеется, – улыбнулась мадам Бертин. – Разумеется, гораздо лучше. Возьмите зеркальце и посмотрите на себя сбоку. Посмотрите, как восхитительна линия затылка! Стала видна форма головы и длина шеи. Очаровательно! Изящно! Вам можно позировать в качестве херувима!
– Я выгляжу совсем другой… совсем! – не решалась поверить своим глазам Зария.
– Но я еще не закончила, – сказала мадам Бертин. – Нам еще многое надо успеть. Ложитесь на кровать, только наоборот. Головой – туда, где обычно находятся ноги, а ноги – на подушку.
Зария безропотно подчинилась. Накрыв ее шелковым пуховым одеялам и обложив ей шею и лицо полотенцем, мадам Бертин принялась за работу. Впервые в жизни Зария испытала, что такое массаж лица. Она чувствовала силу пальцев мадам, которые похлопывали сухую, обветренную кожу, втирали в нее мягкие, ароматные кремы.
Массаж был таким мягким и успокаивающим, что вскоре ее начало клонить в сон. Глаза у нее были закрыты, она слышала только легкое похлопывание по лицу, глухой звук моторов и плеск воды за кормой.
Она задремала. Ее сновидения не были похожи на те ужасные ночные кошмары, которые мучили ее в Шотландии после того, как отец был особенно груб с ней. Тогда она была так голодна и измучена, что не могла забыться и то и дело просыпалась.
Теперешний сон был легким и радостным. Рядом с ней был Чак. Она чувствовала его руки на своих плечах, слышала его голос…
Зария не знала, как долго проспала. Она пробудилась внезапно и по тишине вокруг поняла, что осталась одна в каюте. Она хотела открыть глаза, но на них лежали кусочки ваты. Ее лицо было покрыто толстым слоем крема.
Зария не знала, надо ли ей оставаться на месте или уже можно вставать. Закончила ли мадам Бертин свою процедуру? Она все еще колебалась, не зная, что предпринять, когда услышала, как дверь отворилась.
– Дитя еще спит, – услышала она тихий голос мадам Бертин. По-видимому, она говорила стоя в дверях.