Она казалась девушкой из сновидений, юной, невинной, нетронутой, как яблочный цвет в мае. В то же время в ее красоте присутствовало что-то одухотворенное и ускользающее, словно она не лежала на поверхности, ее не так просто было увидеть и оценить.
Когда Зария посмотрела на себя в зеркало, то не могла поверить, что это она и есть. Ее глаза, оттененные зеленым, с подкрашенными ресницами казались огромными, волосы приобрели необычный блеск, красные губы стали более полными. И все это не только благодаря искусству мадам Бертин, но и той вере в себя, которую та вдохнула в нее. Ее мудрые, добрые слова были причиной того, что Зария поверила в себя, осознав, что в этом мягком струящемся восхитительном туалете может выглядеть как настоящая женщина и чувствовать себя ею.
«Забудьте прошлое, забудьте все, что вы пережили, – наставляла ее мадам Бертин. – Не надо рассказывать ни мне, ни кому-нибудь еще, что это было. Просто забудьте. Все прошло. Есть только настоящее. И даже о будущем не стоит беспокоиться. Женщина должна заботиться только о настоящем моменте, который не повторится никогда».
Возможно, именно эти слова, больше, чем все другое, подействовали на Зарию, заставив ее войти в салон с высоко поднятой головой и улыбкой на губах.
На секунду она испугалась, но тут же вспомнила, что здесь – Чак, тот Чак, которого она любит. Сейчас он здесь с ней, и не важно, что будет завтра или послезавтра.
Она слышала шелест своего шелкового платья, чувствовала запах изысканных духов, которыми обрызгала ее мадам Бертин и в одно мгновение, подобно актрисе на рампе, поняла, что завоевала своих зрителей.
Она сделала глоток шампанского из бокала, который все еще держала в руке и сказала в ответ на тост:
– Благодарю вас. Я надеюсь на счастливое будущее, но важнее всего то, что я счастлива сейчас, необыкновенно счастлива.
Она сама не знала как следует, зачем произнесла эти слова, но она обращалась к Чаку, словно прося его о чем-то и надеясь, что он каким-то необъяснимым образом поймет ее. Но он только смотрел на нее с неопределенным выражением лица, скрываясь за темными очками. Скорее всего, с чувством поражения подумала она, он не понял ее.
Именно этот момент Виктор выбрал для того, чтобы попытаться встать с кресла. Он был очень пьян и нетвердо стоял на ногах. Вытянув руку, чтобы опереться о стол, он сшиб бутылку с виски, и она разбилась об пол. Но он будто не заметил этого.
– Я не верю, – тяжело сказал он, невнятно выговаривая слова. – Все это сплошной обман. Лулу не под силу сделать из нее такую красотку! Она шпионка! Она здесь, чтобы следить за нами! Заявляю вам всем, она – шпионка!
Глава 8
Пять пар глаз уставились на Зарию. Она почувствовала, что им с Чаком угрожает опасность. На мгновение ее словно парализовало, но, осознав, что его положение гораздо более рискованно, вдохновляемая любовью, она собрала все свое мужество, чтобы спасти его.
Во что бы то ни стало она должна была отклонить пьяные обвинения Виктора, которые повисли в воздухе, словно занесенный для удара кинжал. Сейчас она боялась не за себя, а за Чака. Она любила его всем своим существом независимо от его отношения к ней, и это чувство пробудило в ней дотоле скрытые силы.
– Шпионка? Подумать только, – услышала она свой высокий, чуть дрожащий, но искрящийся смехом голос. – Вы мне льстите, мистер Джакобетти. Вы считаете, что я настолько умна, чтобы быть шпионкой одного из ведущих модных салонов Англии или Нью-Йорка? Разумеется, я слышала, как часты попытки узнать о новейших коллекциях до их официальной презентации. Кажется, есть специальные люди, которые запоминают детали и делают наброски. Однако, боюсь, я не настолько умна. Мадам Бертин может без опасений доверить мне все свои самые важные секреты. Я не смогла бы передать их, даже если бы захотела.
По мере того, как она говорила, захлебываясь словами, словно возбужденная молоденькая девушка, напряжение ослабевало, и угрожающий блеск в их глазах рассеивался. Она почувствовала, как поступит Эди, еще до того, как он взял ситуацию в свои руки.
– Заткнись, ты, идиот! – свистящим шепотом одернул он Виктора и громка добавил: – Ты пьян, старик. Это всего лишь Зария Браун, девушка, которая была с нами с момента нашего отправления. Мы ей полностью доверяем. По правде сказать, захоти даже мы что-то скрыть от нее, это было бы бесполезно. Хорошая секретарша знает обо всем, так ведь?
– Вы правы, разумеется, – ответила Зария. Чак пришел ей на помощь.
– Могу заверить вас, что мы оба не менее надежны, чем английский государственный банк, – проговорил он и, приобняв ее за талию, слегка сжал, словно хотел сказать: «Хорошая работа!»
– Я ошибся, приношу свои извинения, – пробормотал, слегка покачиваясь на ногах, Виктор. – Как глупо с моей стороны. Я должен был знать, что Эди никогда не допустит шпионов на нашу лодку.
Эди Морган опять что-то прошептал ему и, проходя мимо него к столу за стаканом, резко хлопнул по руке.
– Ужин готов? – нетерпеливо спросил он. – Думаю, все уже достаточно поднабрались. Но Виктор еще не закончил своей речи.
– Я прошу меня извинить, – повторил он. – Чего еще можно от меня требовать? Вы на меня не сердитесь, да, Зария?
Он качнулся в ее сторону, и она инстинктивно отпрянула назад.
– Нет, разумеется, – поспешила заверить она.
– Один поцелуй, и будем считать, что все улажено, – предложил он. – Вы должны доказать, что не сердитесь на меня. Терпеть не могу, когда кто-нибудь на меня злится. Поцелуйте меня в знак того, что мы стали друзьями.
– Нет! – резко ответила Зария.
Виктор схватил ее за руку и потянул к себе.
– Нет! Нет! – вскрикнула она, охваченная внезапным страхом, и повернулась к Чаку, моля о защите.
– Остановите его! Пожалуйста! – просила она, запрокидывая голову в порыве отчаяния.
– Мы должны подружиться, – ныл Виктор.
– Совершенно с вами согласен, – своим спокойным, уравновешенным голосом проговорил Чак. – Но я не могу разрешить вам поцеловать мою невесту. Это исключительно моя привилегия.
– Неужели?
Виктор отпустил руку Зарии и воинственно посмотрел на Чака.
– Кто придумал такое глупое правило? – обратился он за поддержкой ко всей компании. – Почему я не могу поцеловать Зарию и извиниться перед ней за то, что я считал ее шпионкой?
– Придержи язык, Виктор, – воскликнул Эди, но Виктор словно не слышал его.
– Я никому не причиняю никакого вреда. – Голос у него становился все жалобнее. – Извиняясь, я поступаю честно. Но раз я приношу Зарии свои извинения, она должна принять их. Только жестокая, упрямая женщина может сказать «нет», когда мужчина перед ней извиняется. Вы же не такая, Зария?
– Разумеется, я принимаю ваши извинения, – согласилась Зария. Она по-прежнему стояла, отвернувшись от него и одной рукой держась за Чака.
– Тогда нет вреда в небольшом поцелуе, – продолжал Виктор. – Никакого вреда.
– Вы хороший малый, забудьте об этом, – проговорил Чак. – Забудьте, и давайте выпьем.
– А зачем мне забывать? – спросил Виктор с одержимостью пьяного.
– Я уже объяснил вам, – терпеливо ответил Чак. – Зария – моя девушка. Поймите это наконец.
– Я вам не верю, – сказал Виктор. – Я видел, как вы весь день увивались вокруг Кейт. Лично я считаю, что Зария сама по себе.
– Уверяю вас, мы помолвлены, – ответил Чак. – И давайте закончим на этом наш разговор.
Слова прозвучали резко, словно его терпение почти истощилось.
– А как насчет поцелуя невесте? – спросил Виктор.
– Если кто-нибудь будет ее целовать, то только я сам. – На этот раз в голосе Чака прозвучало неприкрытое раздражение.
– Прекрасно, целуйте, – сказал Виктор. – Поцелуйте ее за меня. Посмотрим, так ли вы ее любите, как хотите представить нам.