— Бери только то, что сможешь унести сама и никого ко мне не пускай! Скажи, я присмерти, и только ты можешь вернуть меня к жизни! — Артур завернул тогда Элинор в свой большой индийский халат, и шептал эти глупости прямо в губы, оборачивая пояс несколько раз вокруг тонкой талии девушки.
— Возвращайся ко мне… я скорее откушу себе руку, чем позволю лишнего!
Элинор смеялась. Вернулись те времена, когда Артур рядом и все время смешит ее! Как в далеком детстве!
На пути к кухне никто не обратил внимания на Элинор. Домочадцы — тетушка Шарлотта и Виктория с камердинером Тони и горничной Мэйбл толпились у стола в гостиной, и увлеченно читали вслух газеты. Каждая из которых рассказывала о том, как молодой член Палаты Лордов за один день скупил десяток фабрик по всему Лондону!
Элинор не вслушивалась в детали, она спешила наверх, туда, где осталось ее юное и неопытное сердечко!
Они пили горячее вино и ужинали у камина. Артур был все так же без рубашки, лишь сменив брюки на флисовые пижамные штаны, а Элинор в запачканной сорочке и в узорчатом тонком халате поверх нее.
Они много говорили, шутили, один раз Элин даже заплакала, от нахлынувших воспоминаний. А потом Артур прижал ее к своему телу и долго и страстно целовал. Он гладил Элинор своими большими и горячими руками по спине, сжимал ее шею и талию. Обжигающие волны накрывали девушку с головой, живот стягивало узлом. Она хваталась руками за колючие от отросшей щетины щеки Артура и молилась, чтобы он целовал ее вечно.
Все также плотно завернутая в индийский халат, Элинор заснула в объятиях мужчины, вдыхая полной грудью знакомый, и такой любимый запах эвкалипта.
Следующим утром она проснулась очень рано, у себя в комнате, одна, но с ярко пылающим чувством в груди. Элинор ездила в госпиталь с тетушкой и Викторией, она читала молитвы над больными и помогала медицинским сестрам, если тем требовалась помощь. А чувство не угасало, оно грело изнутри и разгоралось еще сильнее, как только она переступала порог дома Идена по вечерам.
— Элинор, я знаю, что чувствует к тебе мой брат. Я вижу, как он потерял голову и как изводит себя, пытаясь собрать воедино все, что только возможно! Все, что может помочь ему добиться такого желанного брака!
Виктория вернула Элинор в реальность, ожидая ответа.
— Я люблю Артура. Наверное всегда любила, сколько себя помню… — уверенно ответила девушка, гладя прямо в глаза подруге. — Я люблю его… — призналась Элин Виктории в том, в чем не признавалась ее брату. — Он такой дурной Виктория! Он еще такой ребенок! Но он мой!
— Милая, он всегда был дурным рядом с тобой! Но поверь, не ребячеством одним он полон! Он мужчина, готовый на все, ради своей женщины. — Виктория стала серьезной, проверив, далеко ли отошли матроны.
— Я очень боюсь Виктория, что я проснусь однажды, и на календаре опять будет 15 мая 1839 года, будет опять мой девятнадцатый день рождения! Время вернется вспять. И его… уже не будет рядом.
— Вздор! Не думай о таком! Если время вернется вспять, и даже если у него отнимут корабль и заставят остаться в Индии — он доберется до тебя вплавь Элли! Тебе ли не знать, каким он бывает упертым?
Девушки обнялись и подставили свои прекрасные личики под теплое, уже по-настоящему летнее солнышко.
— Прелестные леди, какая встреча! Можно ли мне присоединиться к вам, и получить искренне удовольствие от прогулки по парку в непревзойденной компании? — гравий на дорожке захрустел и рядом с девушками остановился широкоплечий мужчина.
Глава 24
Рядом с девушками остановился широкоплечий и золотоволосый молодой мужчина. Его белозубая улыбка сверкала в лучах солнца, а зеленые глаза сливались с юной весенней листвой, и восхищенно рассматривали Элинор.
— Леди Элли — Элинор вся сжалась, услышав такое обращение к себе от практически незнакомого мужчины! Элли — так называл ее только Артур!
— Дамы! Леди Виктория! Не могу передать, как я рад встрече с вами! — мужчина вежливо склонил голову, тряхнув волнистыми волосами. — Признаюсь, я удивлен! Не думал, что Вы покинете цветущие луга Элторпа! По правде говоря, я имел массу предубеждений, получив приглашение погостить в столь отдаленном имении, но я был сражен красотой дикой и не тронутой рукой человека природой! — Взгляд мужчины блуждал по плечам и шее Элинор. Такое внимание не льстило, от нег наоборот хотелось спрятаться. Элинор подняла тонкую шаль, до этого мерно покачивающуюся на сгибах ее локтей. Она набрала в грудь воздуха, собираясь поприветствовать джентльмена, но тот перебил ее. — Не могу припомнить, вы планировали поездку? В любом случае — Лондон явно подходит Вам! Какой прекрасный румянец! — перехватив затянутую в перчатку ладонь Элинор, мужчина припал к ней губами.
— Сэр Кристофер! Вы абсолютно правы, какая неожиданная встреча! По счастливому стечению обстоятельств, я сопровождаю мою любимую подругу и всячески стараюсь помочь ей в подготовке к предстоящей свадьбе! — осторожно высвобождая свою ладонь, Элин поспешила снова взять под руку Викторию.
Кристофер Баррингтон, так живо отплясывающий с Элинор польку на ее именинах — это был именно он. Мужчина ловил каждое движение, каждый взмах ресниц и каждое ее слово. Он очень эмоционально поприветствовал тетушку и ее подруг и пошел нога в ногу с юными леди. Кристофер сыпал смешными историями и шутками, энергично жестикулировал, и, будто бы случайно задевал то руку, то скрытое юбками бедро Элли.
Беседуя и танцуя с этим мужчиной в день своего рождения, Элин получала неимоверное удовольствие! Он был харизматичен, начитан и, явно искусен в обращении с женщинами. Темы для беседы лились из него, как из рога изобилия, и не возникало ни одной неловкой паузы. Он вспомнил интерес Элинор к литературе, процитировал несколько отрывков из ее любимых книг.
Сколько времени Элинор провела с этим молодым человеком в тот вечер? Сколько танцев подряд они смеялись и перекидывались ничего не значащими фразочками и вопросами?
Спроси Элинор, что рассказывал ей Баррингтон тогда, она не сможет вспомнить, но каков он сам!!! Сэр Кристофер помнит каждое сказанное ей слово! Каждую мелочь, любимого автора, упомянутого вскользь, последнюю нелепую картину, написанную ей на рождество для матушки и любимые полевые цветы, пленяющие Элинор многим больше тепличных роз!
Добрые два часа, не было никакого шанса избавиться от общества этого джентльмена! Да и хотелось ли кому-то от него избавиться? Возможно только Элинор! Ее щеки вспыхнули мгновенно, стоило вспомнить, с каким жаром она плясала польку… как резво она поднимала бедра, и как высоко взметались юбки ее шелкового праздничного платья. Только сейчас девушка осознала, как опрометчиво себя вела в тот день. Как двусмысленно могло выглядеть ее искреннее веселье, и как легко его можно было бы принять за благосклонность или флирт!
Близость Баррингтона, его мягкий баритон, ненавязчивые касания, все это вкупе привело Элинор к состоянию крайнего эмоционального напряжения. Да! Она хотела избавиться от общества этого мужчины! Спрятаться от него, избавиться от удушающего чувства неловкости и стыда
— Прекрасные леди, вы же не откажете мне в удовольствии видеть вас на сегодняшнем балу в моем доме? Такие прекрасные цветы должны украсить сегодняшний вечер! — Кристофер обращался исключительно к Элин, он не смотрел по сторонам, не повышал голоса, чтобы предложение могли оценить матроны. Его глаза искрились от предвкушения, и это совсем не нравилось Элинор. На языке у нее вертелись вежливые слова отказа, но ее опередила подруга.
— О, мы обязательно подумаем над вашим предложением! Мы наслышаны о прекрасных, полных диковинных развлечений вечерах! — Виктория даже не пыталась скрыть свою заинтересованность.
Влажные ладони мужчины сжали на прощание ладошку Элинор. Он поклонился, еще раз пошутил, искупавшись в обожании тут же собравшихся вокруг дам, и поцеловав каждой перчатку удалился.