Самая поздняя тренировка как всегда ближе к закрытию, с будущей четой Барышниковых. Ну, сама напросилась. Это была вторая репетиция, и она уже давала маломальские результаты. А их впереди ещё целых четыре. И при чем за день, это уже была вторая. Я из-за них сегодня пораньше летела, так как было свободное окно. И главное, я стала замечать, что Семёнова ко мне немного потеплела. По крайней мере, не старалась нарочно задевать. И то прекрасно.
— Так и быть, Лизонька, после этих двоих Вы заслужили вкусный ужин.
И с Ваней, как оказалось, было не много времени. До свадьбы пять дней, до его отъезда — шесть. Ох, Олежка, не видать тебе своей рыбалки, наверное. Хотя… коварный план сам забрался в голову. Ну, сам же сказал, что не очкует.
Пока Барышниковы мучали поддержку, я решила наведаться к Ванечке.
Дверь в мужскую раздевалку была не заперта. Ну, естественно, видимо, он ждал Олега. В душе шумела вода. Отлично!
Сердце колотилось, словно я совершала какое-то преступление. Хотя, так и было. Я же вторглась в личное пространство.
— Что, замучили тебя бабы? — Ваня стоял полностью обнаженный под струёй теплой воды, закрыв глаза. Да, я даже представляла, какой он кайф испытывает сейчас после интенсивной тренировки. Ну, теория моя провалилась с БОЛЬШИМ треском. Хотя, может это и не его машина, правда.
— Знаешь такое правило, — подала я голос. Бедняга четырхнулся, подскользнулся от неожиданности на мокром кафеле и чуть было не свалился, ухватившись за разделительную стенку между душевыми. — Только девушка может называть бабу бабой.
— Ты чего здесь делаешь?
— Уже ничего, — расплылась я в довольной улыбке. Когда я была у дверей он меня окликнул.
— Богатырева, — я развернулась, чтобы ещё раз его оглядеть, — ты и правда чокнутая.
День второй
Была ли я действительно чокнутой? Возможно. Где-то в душе я понимала, что это всего лишь защитная реакция от окружающего мира. Но мне нравилось!
Вчерашний день так и не удалось завершить ужином, потому что из зала я выползала. Ещё так не кстати разболелась нога. А это означало, что если узнает Сонька, то мне точно конец. И снова начнется нытье, мол я тебя предупреждала. Поэтому в свой законный выходной я решила отлежаться. Репетиция с Семёновой и Барышниковым только вечером. Ещё одна пилюля и можно передвигаться по квартире. Отлеживать себе бока можно только если ты сытая, вымытая и сходившая в туалет. А папочки нет, поэтому еду, детка, приготовь себе сама.
Ладно, не беда. Один звонок и у тебя на поздний завтрак пицца. И посуду за собой мыть не нужно. Вот только в дверь начинает кто-то надрывно звонить. Вроде больше ничего не заказывала. А вот видеть на своём пороге Ваню никак не ожидала
— Ты чего припёрся? — вот все моё хваленное гостеприимство. А чего он без предупреждения? Ах, да! Мы же номерами не обменивались. И между тем, я выгляжу, словно по мне проехался каток. Ещё и с мокрыми волосами, которые небрежно собраны в пучок на макушке.
— По-моему, инициатором пари была ты, а я должен бегать за тобой?
— А может, на то и был расчет. Чего стоишь? Заходи, раз пришел. Будешь сегодня моей феечкой, —
прихрамывая, я направилась на кухню, где разогревалась моя пицца.
— Выглядишь не важно.
— И чувствую себя так же.
— Чего ты гавкаешь? Вообще-то я приехал навестить тебя, так как вчера ты уходила уже разбитая.
— Меня просто впечатлил вид тебя в душе, что я от радости чуть сознание не потеряла. Есть будешь? — уточнила как бы между прочим, пока парень слегонца залился краской. Вау! Какая прелесть это мужское смущение. И ведь не выпячивается, мол, я же говорил. Да, дружок, случай запущенный. Из стереотипной ямы, скорее всего, тебе не выбраться.
— Я вот тоже не с пустыми руками — показал он пакет с китайским иероглифом. То что он китайский было лишь предположение, так как ресторанчик с одноименной кухней носил это гордое название. Только никто не знал, как оно читалось и как переводилось.
— И что там? — по данному виду кухни я с ума не сходила, но иногда баловалась. Опять же, в отсутствии папы. Нужно было из его ресторанчика что-нибудь заказать.
— Суп с вотонами. Чоу Мэйн.
— Ммм! Лапшичка! Как думаешь, итальянцы и китайцы могут мирно сосуществовать в желудке?
— Давай проверим.
Эксперимент устраивали под традиционный мультяшный жанр «Союзмультфильм». Когда мне было не очень хорошо, только он мог меня вытащить из самобичевания. Мы устроились в гостиной на диване, где удобно делили одну подушку, лежа на ней по обе стороны и повторяли заученные с детства фразы и песни. И если мне мишутка наступил на ухо…хотя как же? Музыку-то я слышала. А вот с голосом были огромные проблемы, то Ванечка обладал таким мягким тембром, что мурашки пробегали по коже. И валялись мы до тех пор, пока не стал названивать Барышников с напоминанием. Мол, он уже в зале, а меня там ещё нет.
Это надо было видеть, как я летала по квартире, забыв про свою ногу, хотя она уже перестала болеть, просто чувствовала лёгкий дискомфорт. И ещё путь на машине занял не меньше получаса. В общем, я здорово опоздала. А после… после Ванечка с такой же бережностью довёз меня домой. Пожелал спокойной ночи и убрался восвояси. А мне нужно ведь его соблазнять. Чёрт!
День третий
Когда твой злейший школьный враг заявляет тебе о том, что ты непременно в субботу должна присутствовать на ее свадьбе, как-то сразу становится вопрос: «Нахрена?». Вот его-то я и задала напрямую Семёновой.
— Да ты офигела? Мне нужна моральная поддержка. Я беременная невеста, которую всю колошматит от одного только упоминания о том, что может случиться какой-нибудь косяк. А ты можешь успокоить красным словцом.
— Да? Конечно, необычное приглашение. Но это ведь не означает, что мы подруги.
— Хрен тебе, Богатырёва. Я тебя ненавижу.
— Фух! Как-то отлегло. Платье в каком цвете? Или мне можно в трениках? — уточнила я на всякий случай
— Не наглей. Все в нежных персиковых тонах. Понятно? — я лишь утвердительно кивнула головой.
Конечно, желанием попасть на это мероприятие, я не горела. Более того, мне было откровенно наплевать. В последнее время раздражали такие шумные сборища. Но это ещё один повод уложить в постель Ванечку. И пусть катится к чертям к своей дурочке. Не знаю, мы были не знакомы, но она мне уже не нравилась.
Вторник проходил занудливо и грустно. Две группы, а между ними перерыв в четыре часа. Всегда не знала куда себя деть. Этот день у меня обычно отводился под посещение клиники, но ещё на прошлой неделе мне сообщили, что эксперимент надо мной практически завершён. Являться только по первому требованию. Вот так! А говорят, мы в ответе за тех, кого приручили.
Ну, значит, есть у меня свободное время, чтобы найти себе платье. А что? Не всегда же мне спортивные костюмы закупать. Да, это, конечно, для души, но теперь нужно вспомнить, что я была рождена девочкой.
Паша как раз был на месте, а мне нужна была помощь мужчины в этом вопросе. Не-не, точно не его. Ленка меня прибьет чем-нибудь тяжёлым и размажет по стеночке. А ещё скажет, что это искусство такое. Знаю я эту фурию.
— Дай телефон.
— Нафига? — удивился он.
— Буду твоей жене писать длинные письма с жалобой. Просто дай и все!
Шеф, глядя на меня как на какую-то дурочку, в принципе, он меня и считал где-то в глубине души таковой, протянул мне айфон, прежде разблокировав его.
— Как у тебя Ваня записан? — дело в том, что номерами мы не обменивались. Для меня это был вопрос принципа. Пашка сообщил совершенно стандартный буквенный набор, поэтому я без труда отыскала его и нажала на вызов.
— Что еще, Паш?
— Через полчаса торговый центр «Найроби». Жду тебя у фонтана.
И пока он не смогла опомниться, отключилась. А потом и вовсе ретировалась из кабинета. Так у него точно не будет времени отмазаться, поэтому ему придётся приезжать, чтобы не обидеть девушку. Номер своего телефона я вообще запрещала кому-либо давать без моего ведома. К тому же, его можно просто отключить.