Мой желудок урчит, напоминая мне, что я не ела, но у меня не будет времени снова стоять в очереди за салатом. Вместо этого я направляюсь к холодильнику с ускоренной доставкой предварительно упакованных продуктов, беру вазу с фруктами и бутылку воды, затем добавляю это в свой план питания. Прижимая еду к груди, я выхожу на улицу, чтобы насладиться едой в тишине и покое. Найдя пустую скамейку, я сажусь и ем, впитывая летний день и думая о своей встрече с Николо.
Он такой же жестокий, каким я его помню, если не более, и мне интересно, что могло превратить его в такого подлого человека. Может быть, это его чрезмерно привилегированная жизнь. Хотя я готова поспорить, что это больше связано с тем, что его отец видная фигура в мафии. Как кто-то может стать порядочным человеком, если его образ жизни вращается вокруг использования слабости и неудач других людей? Он даже не дал мне времени пожалеть о том, что я пролила на него горячий кофе, что, как я знаю по злым красным пятнам на тыльной стороне моих рук, должно быть, ранило его так же сильно, как и меня.
Я заканчиваю есть, как раз успев добраться до класса, и направляюсь в новое серое каменное здание, спеша наверх, чтобы найти нужную комнату. Это один из немногих оставшихся основных курсов, которые мне нужно закончить, чтобы получить степень. По большей части я смогла их закончить во время учебы в общественном колледже, но только не историю.
Комната почти заполнена, и я спешу найти свободное место на возвышении в театральном стиле. Проскользнув в свое кресло, я засовываю сумку под сиденье и достаю блокнот как раз в тот момент, когда профессор входит в класс.
— Ты, должно быть, шутишь, — холодно говорит кто-то позади меня, когда я выпрямляюсь.
И снова волосы на затылке встают дыбом, и я медленно поворачиваюсь, чтобы увидеть Николо, сидящего в ряду позади меня и через несколько мест справа. Мой желудок падает, когда я понимаю, что он, должно быть, говорит обо мне. Его глаза прикованы к моим, и его губы кривятся в полном отвращении, когда он насмехается надо мной.
— Что? — Тихо спрашивает его светловолосый друг с чисто выбритым лицом рядом с ним, когда учитель начинает говорить.
Николо дергает подбородком в мою сторону, и когда его друг смотрит в мою сторону, мои щеки заливает новая волна стыда. Друг хихикает, и я поворачиваюсь лицом к передней части класса, желая, чтобы они меня проигнорировали, раз уж урок начался.
Я едва могу сосредоточиться, когда учительница представляется, пишет свое имя на доске, прежде чем передать стопку учебных планов ближайшему ученику, сидящему в первом ряду. Когда стопка бумаг достигает меня, я беру одну и передаю ее вниз, поворачиваясь, чтобы прочитать то, что передо мной, старательно сосредотачиваясь на том, чего ожидает профессор, а не на красивом придурке позади меня.
Пока профессор Кеннеди подробно рассматривает ожидания класса, оттуда, где сидит Николо, раздается шепот шипения. Я непреклонно смотрю вперед, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, что, я уверена, он намеревается только еще больше оскорбить.
Что-то слегка ударяет мне в затылок, и я замечаю скомканный листок бумаги, падающий на пол на периферии моего зрения. Я больше не могу его игнорировать. Скованно повернувшись на сиденье, я снова встречаюсь с игривыми глазами Николо, и он самоуверенно улыбается.
— Эй, новенькая, кто-то забыл сказать тебе, что мы не пускаем мусор из трейлеров в этот университет? — Шепчет он.
Я смотрю на него, устав от того, как он находит удовольствие в том, чтобы причинять мне боль.
— Значит, кто-то, должно быть, пропустил памятку, когда отправлял тебе письмо о зачислении, — огрызаюсь я, сохраняя тихий тон, чтобы не привлекать внимания из передней части класса.
— О, черт, Нико! У новенькой есть когти! — Говорит светловолосый друг Николо, прикрываясь кулаком и хихикая.
Николо бьет друга по плечу, затыкая его холодным взглядом.
— Ты думаешь, ты шутница, недотепа? — Рычит Николо, снова обращая внимание на меня.
Я пожимаю плечами и снова поворачиваюсь к нашему профессору. Тишина, которая наступает позади меня, кажется более зловещей, чем любое облегчение. Мои мышцы напрягаются, пока я жду следующего нападения, уверенная, что Николо не закончил со мной.