И эта песня учила его больше, чем сто книг.
И эта песня учила его больше, чем сто семинаров.
В паровиках, которые ходили от Савеловского вокзала до станции Икша, человек пел «с наше покочуйте, с наше поночуйте…», и герои военных песен были ему братьями, словно он сам, а не его отец, прожил вместе с ними в землянке четыре военных года.
А про него самого песен не было. Ну, всякие там «Фай-дули-фай-дули-фай!» или «На кораблях матросы ходят хмуро» — это не в счет. А такие, которые, как говорили, адресовались ему лично, — эти как-то не пелись. И вот странно: человек решает сам написать песню. Нет, не песню, а песенку. Просто так. Для себя. И вдруг он узнает, что его песня понравилась друзьям. Вот это да! Вот это уж никак не ожидалось!
Но в большинстве своем песни умирали, так и не прижившись. Среди них было бесчисленное множество песен про глаза, отличавшиеся друг от друга лишь мастью: синие, черные, зеленые, «голубоватые слегка». Появился штамп. Песня о прелестях туризма: «Пусть дождь, снег, град, ветер, циклон, антициклон, цунами, торнадо — или другие метеорологические трудности — все равно мы пройдем этот маршрут». Или: «Как хорошо, что мы промокли». И опять бесконечный рефрен: «Пусть». Попадались песни и получше, но интересны они были для определенной группы людей, предположим, для второй группы первого курса. А четвертый курс, не говоря уже обо всем народе, на них не реагировал. Но среди этих наивных и часто совершенно беспомощных сочинений стали появляться песни, которые не умирали, которые вдруг сами по себе вспоминались, неведомыми путями ехали в другие города, перешагивали в другие институты. Они выжили в этом никем не организованном конкурсе, вошли в сердца людей прочно и надолго, ибо им перед этим пришлось выдержать конкуренцию с песнями, которые были хорошо оркестрованы, безупречно исполнены и переданы в эфир по всем правилам соответствующей техники.
Из слабого и ни к чему не обязывающего ручейка такая песня выросла в заметный поток. От ствола стали отрастать веточки: песня-размышление, диалог, монолог, рассказ, пейзаж. Из этой песни образовался новый жанр журналистики — песня-репортаж. И если сейчас можно подвести итог, то следует отметить, что, конечно, главное в этих песнях — слова, которые в большинстве случаев отвечают самым придирчивым требованиям песенной поэзии. Это и понятно. Большинство авторов подобных песен не имеют музыкального образования и, скажем прямо, менее талантливы в музыке, чем в стихах. Исключение, пожалуй, составляют три безусловно одаренных в музыкальном отношении автора — А. Якушева, Ю. Ким и Е. Клячкин. Кстати, это обстоятельство не раз отмечали и профессиональные композиторы.
И все же большинство этих песен не тяготеет к канонической форме, выбивается из ее догм и установок. Хорошо это или плохо — безапелляционно утверждать невозможно. Каждый раз это отдельный случай, который должен разбираться не по основному параграфу, а по дополнениям и сноскам к нему.
В этом явлении несколько раз пытались разобраться журналы «Молодой коммунист», «Октябрь». «Литературная газета» в прошлом году организовала большую дискуссию, но суть ее осталась весьма расплывчатой. Кроме того, газета начала эту дискуссию с письма некоего инженера, который критиковал слова одной альпинистской песни, выдавая ее за образец самодеятельных сочинений. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что слова эти действительно очень плохие — написаны профессиональным поэтом-песенником. Об этом газета почему-то умолчала.
Больше всех с этими песнями работает радиостанция «Юность», которая по-настоящему решила разобраться в этом явлении и оценить его.
Песни эти называют по-всякому. Самодеятельные. Студенческие. Туристские. Авторы их — «советские шансонье», барды, менестрели. Можно и еще что-нибудь придумать.
Но дело не в том, как их называть. Дело в песнях, которые говорят сами за себя, не нуждаясь в адвокатах. Дело в авторах, ибо они живут в гуще народа и в известном смысле сами являются его голосом. И черпают темы для песен в своей лаборатории, на своем заводе, на своем корабле или вот в роднике.
Легенда седого Эльбруса
Эльбрус повидал на своем веку многое. По-разному относился к смельчакам, покорявшим его вершины. Но то, что произошло в начале февраля 1943 года, удивило даже его.
Сейчас все это окрашено в синие цвета легенды, хотя случившееся 17 февраля 1943 года для истории просто факт. Да и для двадцати смельчаков тогда это было обыкновенным боевым заданием.