— Вот, садись на мое место, — предложил Эвел, но тут вскочил Роуленд и отвесил Ларк поклон.
— Садитесь в мое кресло, миледи. — Голубые глаза Роуленда сияли, и улыбался он так обезоруживающе и доброжелательно, что отказать ему было невозможно.
Посмотрев на кресло Роуленда, Ларк перевела взгляд на широкую спину сидевшего рядом Стоука, на черные блестящие волосы, спускавшиеся до самых лопаток, и сразу же вспомнила вкус его губ.
— Благодарю тебя, рыцарь, — сказала она Роуленду, и голос ее предательски дрогнул.
Помогая Ларк усесться и придвигая ее кресло к столу, Роуленд улыбался, как именинник. Устроив девушку рядом со своим другом, рыцарь присоединился к его людям, стоявшим у стены.
Между тем Стоук одарил Ларк мрачным пронизывающим взором. От этого человека исходила какая-то темная сила, и девушка отодвинулась от него.
— Кстати, где ты пропадала все это время, Голубка? — спросил сэр Уильям.
Услышав это странное прозвище, Стоук хмыкнул и вскинул вопрошающий взор на Эвела, ожидая от него разъяснений, но тот был поглощен едой.
— Насколько я знаю, — продолжал Уильям, — не в твоих правилах удирать из дома, когда у нас гости. Обнаружив, что тебя нет в спальне, твоя мать отправила на розыски всех обитателей замка. Даже меня разбудила с петухами.
— Прости, отец, но я не хотела, чтобы мать нашла меня, а потому спала под кроватью.
Слова дочери, судя по всему, ничуть не удивили Уильяма. Он пожал плечами:
— Должно быть, у тебя были для этого причины. Твоя мать хотела, чтобы ее семейство произвело хорошее впечатление на нашего гостя, и несколько перегнула палку. Кстати, — тут Уильям кивнул в сторону Стоука, — ты знакома с Черным Драконом?
— Мы встречались с леди, — отозвался Стоук.
— Да, мы уже познакомились. — Ларк смело встретила пронзительный взгляд Стоука.
— Коли так, Стоук, — добродушно сказал Уильям, — она наверняка не давала тебе покоя — все, поди, спрашивала о том, как ты воевал в Святой Земле? В отличие от своей сестры Ларк без ума от битв и сражений.
— Мне приходилось слышать о войнах в Святой Земле и раньше, — заметила Ларк и, не выдержав горящего взгляда Стоука, уставилась на блюдо с жареной свининой. Чтобы чем-то занять себя, она подцепила с блюда несколько сочных кусочков и бросила их под стол Балтазару.
Волк поймал подачку на лету и мгновенно сожрал. Запах жареной свинины пробудил в Ларк аппетит. Взяв кусок лепешки, она положила на нее крутое яйцо, свернула лепешку и впилась в нее зубами.
Уильям, сделав основательный глоток эля, с любопытством посмотрел на дочь:
— Что с тобой, дитя? Ты не заболела? Прежде рассказы о походах и сражениях не оставляли тебя равнодушной. А ведь сегодня у нас за столом сидит рыцарь, сам совершивший в Святой Земле немало подвигов! — Уильям дружески похлопал Стоука по плечу.
— Я здорова, отец, — промолвила Ларк. — Но обсуждать превратности войны мне сегодня почему-то не хочется.
Уильям уставился на дочь с таким удивлением, будто видел ее впервые в жизни. Откинувшись на спинку кресла, он нахмурился и некоторое время о чем-то напряженно размышлял. Потом обратился к Стоуку:
— Возможно, моя дочь сегодня не в настроении слушать о воинских подвигах, но зато всякий с радостью выслушает твой рассказ о том, как ты — без всякого ущерба для своего оружия — разрубаешь мечом гранит.
— Ну, это уж ты преувеличиваешь, — заметил Стоук с самодовольной улыбкой.
— Я лишь вспомнил, о чем пели барды, — ухмыльнулся сэр Уильям. — Конечно, не обошлось и без преувеличений — как известно, барды без этого не могут, но по большей части они воспевали подлинные события. Прошу, поведай нам, где ты раздобыл такой меч? Ходят толки, что сам архангел Гавриил спустился с небес и принес его тебе.
Хотя Ларк в тот момент занимали другие мысли, она невольно прислушалась к разговору.
Между тем Стоук прошептал Уильяму:
— Поскольку я стану членом твоей семьи, то, так и быть, открою тебе свою тайну: ничего сверхъестественного не случилось, просто я давно уже занимаюсь ковкой и изготовил этот меч своими руками. — Стоук любовно погладил рукоять своего оружия.
— Если уж ты такой умелец, Стоук, то можешь стать очень богатым человеком: для этого тебе нужно открыть оружейную мастерскую.
— Уильям, мир, в котором мы живем, несовершенен. Только представь себе, какой ущерб причинит Англии сверхтвердая сталь, которую я варю, если тайна ее изготовления станет достоянием Филиппа и других врагов королевства? По этой причине я не имею права разглашать секрет ее изготовления, однако могу выковать меч для тебя — своего будущего родича. И я займусь этим, как только снова окажусь у себя в кузнице. Обещаю.
— Не сомневаюсь, что ты, как мой будущий родич, сделаешь эту работу на совесть! — Уильям ударил Стоука по спине. — Ну а теперь скажи, что ты думаешь по поводу моей младшей дочери? Ты уже принял решение?
Ларк замерла.
— С женитьбой я пока не тороплюсь. Полагаю, невесту надо узнать получше.
— Да что там узнавать-то? Главное, ответить себе на вопрос: хочешь ты эту женщину или нет — вот и вся недолга! — Уильям бросил на Стоука удивленный взгляд.
— Ты узнаешь о моем решении через несколько дней.
По какой-то неведомой причине, о которой Ларк боялась даже думать, ей не хотелось, чтобы Стоук предложил Элен руку и сердце. Услышав ответ графа, она облегченно вздохнула.
Между тем Эвел завел разговор с близнецами о преимуществах зазубренных наконечников для стрел над гладкими. Поскольку спор вышел жаркий, Эвел обратился к отцу:
— А ты как думаешь, отец?
— Зазубренные, разумеется.
Стоука спор ничуть не заинтересовал. Он выпрямился в кресле и посмотрел на Ларк.
Как только плечо графа коснулось ее плеча, она вздрогнула и быстро отстранилась. Дожидаясь ответа Стоука на вопрос, когда он сделает предложение Элен, Ларк не заметила, что придвинулась к нему слишком близко. Наклонившись к ней так, что она почувствовала у себя на щеке его горячее дыхание, Стоук, коснувшись ее руки, прошептал:
— Меня удивляет твое равнодушие к рассказам о войне и походах. Не сомневаюсь, что такая женщина, как ты, в совершенстве постигшая искусство хитро плести интригу и обладающая способностью выводить взрослых мужчин из себя, должна обожать байки о боях и сражениях. — При этом Стоук оглядел ее всю — от кожаных сапог до светлых волос, разметавшихся по плечам.
— Когда рядом ты, желание слушать истории о боях и сражениях у меня пропадает. — Ларк попыталась было переключить внимание на разговор, который ее отец вел с Эвелом, но никак не могла сосредоточиться.
— Трудно поверить, что ты испытываешь ко мне сильную неприязнь — особенно после того, что случилось вчера ночью. — Взгляд и слова Стоука выражали иронию: судя по всему, он отлично понял, какое впечатление произвело на Ларк его прикосновение.
— Я просто потеряла голову. Уверяю тебя, это больше не повторится.
— Неужели? — Стоук удивленно выгнул дугой бровь, и на его красивых губах появилась ленивая чувственная улыбка.
— Держись от меня подальше, очень тебя прошу. Говорю, я ничего не знаю о шотландцах, которые напали на тебя.
— Если это правда, непонятно, почему один из них утверждал, будто ты не только была в их компании, но еще и раздвигала для него ноги.
— Это был тот, кому я сломала нос. Вот он, и решил отомстить мне.
— Неужели ты думаешь, что я и впрямь поверю, будто это ты сломала ему нос?
— Но так оно и было. Кстати, именно этот негодяй нацеливал на тебя арбалет. Считай, что я спасла тебе жизнь. А если хочешь доказательств, вели обшарить болотце, где они скрывались, и ты найдешь там и арбалет, и стрелы.
— А может, это ты их туда подложила?
— Стало быть, мне не убедить тебя в своей правоте?
— Нет. Уверен, что ты и впредь будешь пытаться убить меня.