— В этом нет необходимости, поскольку я до утра не скажу ни слова.
— Никогда не подумал бы, что ты сможешь продержаться так долго. — Не сводя с Ларк пронзительного взгляда, Стоук взял со стола полотенце и стал вытирать голову. — Ну, что стоишь? — обратился он к своей пленнице. — Возьми полотенце и обсушись.
Ларк послушно взяла полотенце из стопки лежавшего на столе белья и уселась на стоявший у очага деревянный стул. Балтазар улегся у ее ног. Плащ распахнулся на груди у девушки, позволяя Стоуку созерцать ее груди сквозь мокрую ткань сорочки. Они были вовсе не так малы, как ему поначалу казалось.
Заметив, что он наблюдает за ней, Ларк запахнула плащ, распустила волосы и начала сушить их полотенцем. Затем наклонилась к полыхавшим в очаге поленьям.
Стоук замер. Ее золотистые волосы находились в каком-нибудь дюйме от желтых языков пламени. Казалось, еще немного, и они вспыхнут. Бросившись к Ларк, Стоук дернул ее за руку, отчего она откинулась назад и ударилась спиной о деревянную спинку стула.
Зрелище полыхавшего в очаге огня завораживало. В голове у Стоука промелькнуло видение.
Огонь, кругом огонь! Под самый потолок, выше потолка. Толпа бежала, пытаясь пробиться сквозь стену пламени и оглашая воздух криками ужаса и боли. Вот уже пламя опалило кожу Стоука. А потом он услышал собственный, исполненный страдания вопль…
— Что случилось?
Стоук почувствовал прикосновение пальцев Ларк к своей руке, и это вернуло его к действительности. Сердце Стоука неистово колотилось, ладони вспотели, мышцы напряглись, а на шее канатами проступили вены. В следующее мгновение он осознал, что все еще держит Ларк за руку. Выпустив ее, Стоук сделал шаг назад.
— Ты чуть не спалила себе волосы, — пробормотал он хриплым, изменившимся до неузнаваемости голосом.
— Нет, в твоем порыве было нечто большее — не только желание спасти мои волосы… — Ларк впилась в него взглядом. — Я увидела в твоих глазах страх. Ты боишься огня — вот в чем дело! Это правда?
— Я же говорил, что молчать долго ты не сможешь…
— Это не ответ. А между тем я задала тебе вопрос. — В голосе Ларк не чувствовалось ни малейшего сожаления по поводу того, что она нарушила обет молчания.
Стоук решил, что скрывать истину не имеет смысла.
— Вот видишь, ты нашла щелочку в моей броме. Интересно, воспользуешься ли ты этим, чтобы причинить мне зло?
То, что он увидел в ее глазах, поразило его. Взгляд Ларк выражал понимание и человеческое тепло, а уж этого Стоук никак не ожидал в ней найти.
— Успокойся, этого не будет, — сказала она. — Я знаю, что такое страхи, постоянно терзающие душу.
— И много их у тебя?
— Да так. Есть немного. — Девушка многозначительно посмотрела на него. — Знаешь, когда страхов нет вовсе — это как-то даже не по-человечески.
Стоуку не хотелось замечать проявлений ее доброты. Ларк — женщина, а значит, существо, недостойное доверия. Он нагнулся, подобрал с пола полотенце и стал вытирать волосы.
Некоторое время они предавались этому занятию в полном молчании, однако то и дело обменивались взглядами.
Стоук, например, впервые обратил внимание на то, какие длинные и красивые у Ларк пальцы. Заметил он и небольшие шрамы у нее на руках, а еще увидел, что ногти у девушки хотя и чистые, но подстрижены коротко, как и у него. Помнится, Уильям рассказывал, как ловко Ларк управляется с оружием, и даже уверял Стоука, что в учебных схватках она не раз одерживала верх над его людьми. Тогда Стоуку казалось, что это обычное хвастовство любящего отца. Но после того как эта девица весьма профессионально ткнула его кинжалом в спину, всякие сомнения в справедливости слов Уильяма у Стоука отпали. Об умении владеть оружием свидетельствовали и шрамы у нее на руках. Стоук еще больше утвердился в мысли, что поворачиваться к ней спиной опасно. Более того, теперь эта женщина знала его секрет, который прежде он тщательно хранил.
Стоук мрачно взглянул на Ларк:
— Сними с себя эти мокрые тряпки.
Девушка замерла.
— Ни за что.
— Тебе придется это сделать.
— Не понимаю, с какой стати мне раздеваться.
— Может, тебе и нравится спать на влажном белье, но мне это противно. Кроме того, я не собираюсь спорить с тобой. Если не разденешься сама, я сорву с тебя одежду.
С этими словами Стоук шагнул к ней.
Глава 14
Ларк вскинула руку:
— Хорошо, я сделаю, как ты хочешь. Но может быть, ты не станешь унижать меня, наблюдая за тем, как я раздеваюсь?
— Нечего разыгрывать из себя недотрогу. Можно подумать, что тебе внове раздеваться перед мужчиной. Уверен, перед своими любовниками ты проделывала это десятки раз.
— У меня не было любовников. — Ларк сорвала с себя плащ Стоука и швырнула его на пол. — Сколько раз мне говорить тебе об этом!
— Об этом не стоит говорить вообще. — Стоук нарочно не отводил от нее взгляда. — Прибереги свои россказни для кого-нибудь другого. Кроме того, я уже видел тебя обнаженной. Даже если ты ляжешь на кровать и раздвинешь ноги, не беспокойся: между ними я пристраиваться не стану.
— Этого я тебе никогда не предложу. — Подхватив влажный подол своей сорочки, Ларк поднялась и стащила ее с себя.
Балтазар потянулся к сорочке мордой и тщательно обнюхал ее.
На щеках у Ларк заиграл яркий румянец. Она скрестила на груди руки и устремила на своего похитителя полный негодования взор, который, казалось, говорил: «Ты за это еще поплатишься!»
Терпение Стоука истощилось. Он протянул руки, чтобы схватить девушку, но совершил при этом ошибку — взглянул на ее обнаженное тело. Взглянул — и замер. Он увидел золотые, потемневшие от дождя волосы, которые мокрыми прядями змеились по ее телу и достигали бедер, почти смыкаясь с золотистым треугольником внизу живота.
— Ну что? Ты собираешься как-то использовать свои конечности? — кивком Ларк указала Стоуку на его руки, которые застыли в нескольких дюймах от ее плеч.
— Конечно. Но то, что я сделаю, вряд ли порадует тебя.
Стоук заставил себя опустить руки и отвести взгляд. Он должен преодолеть влечение к этой женщине. Любой ценой.
Стоук расстегнул пояс, на котором висел длинный меч. Краем глаза он заметил, что Ларк при этом даже не шевельнулась.
— Сейчас же лезь в постель! — приказал он.
Он думал, что Ларк возразит, однако она, шлепая босыми ногами по каменному полу, направилась к кровати.
Стоук не мог оторвать от нее глаз. То, как девушка покачивала при ходьбе небольшими округлыми бедрами, сводило его с ума. Наконец Ларк отогнула край коричневого грубошерстного одеяла и скользнула в постель.
— Сегодня я сплю на правой стороне. — Стоук стянул с себя намокшую тунику. — Так что подвинься.
— Ты что же, спишь то слева, то справа? — удивилась девушка.
— Я же не знаю, когда заявится очередной убийца. Жизнь научила меня не обзаводиться привычками такого рода.
— Понятно. — Ларк уступила правую сторону Стоуку.
Он сел на стул и стащил сапоги, кожей чувствуя устремленный на него взгляд.
— Где ты получил эти раны? — с сочувствием спросила девушка, разглядывая старые шрамы у него на ногах.
— Когда мне было десять, в замке Кенилворт случился пожар. В огне погибли моя мать, отец, брат, а также наши слуги. Мне повезло: я избежал смерти, но, как видишь, огонь все-таки пометил меня.
Стоук опустил глаза и посмотрел на шрамы, покрывавшие его ноги от щиколоток до колен.
— Прости, я не знала…
— Да чего уж там. Давно это было… — Он поднялся и вытащил «Глаз дракона» из ножен. В свете очага полированная сталь меча сверкала, как ртуть. Стоук взглянул на девушку. Она смотрела на него широко открытыми глазами.
— Скажи, ты… собираешься пустить это в ход?
К удивлению Стоука, Ларк смотрела вовсе не на меч, а на его напряженный мужской орган. Стоук хмыкнул:
— Полагаю, ты имеешь в виду «Глаз дракона»?
Девушка вспыхнула и перевела взгляд на блестящий клинок.