— Вы уверены, что не хотите уехать, пока не поздно? Мы поймем вас, осуждать не будем.
— Уверена. Я справлюсь, обещаю вам.
— Они выжили семь гувернанток за полгода. Никто не задерживался. Почему вы уверены, что справитесь?
— Я просто верю, — ответила я. — Этого достаточно.
Летисия покачала головой, и пожелала мне спокойной ночи. Она направилась в сторону лестницы, а я обратно в библиотеку. Кажется, я должна подготовиться к завтрашнему дню куда лучше, чем ожидала.
Поздно ночью я вернулась в свою комнату. Упала в кровать без задних ног. Спать оставалось всего пару часов, но я была готова к завтрашнему дню. Он будет трудным, я уверена.
«Я справлюсь. Я все смогу. Или я не Анастасия…»
Ужас охватил меня, когда я поняла, что не помню своего отчества. Я вскочила в постели. Сердце сумасшедше стучало.
«Настя. Анастасия Высоцкая. Высоцкая Анастасия…»
Дальше мозг упорно отказывался вспоминать. Я забыла то, что, казалось, забыть невозможно. Да разве же так бывает? Как звали моего отца?! Нора никогда не говорила… Нет-нет, не того отца, настоящего! Мозг упорно отказывался вытаскивать его имя из глубин памяти. На глазах выступили слезы, но я смахнула их раздраженно.
«Анастасия Высоцкая. Настя.» — повторяла я как мантру, пока сон не сморил меня.
15
Проснулась я буквально за десять минут до завтрака. Организм взял свое после вчерашнего, заставив спать дольше. Я вскочила как ужаленная, быстро привела себя в порядок. Сменила облик, превратившись вновь в Амалию Веруан и спустилась вниз.
Я еще была далеко от столовой, когда услышала шум. Застыла на секунду, прислушиваясь. Кажется, там стадо слонов пытается разнести комнату. Я ускорилась.
Вошла в столовую и едва успела пригнуться, когда в мою сторону полетела тарелка с кашей.
— Я не буду это есть! — крикнула Иллария. Она сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на служанку.
— И я не буду! — радостно кричал Эстебан, скача прямо на столе.
Диона застыла, схватив себя за горло и с ужасом смотрела на детей.
— Что здесь происходит? — грозно спросила я, едва переступила порог.
— Сами ешьте эту гадость! — сказала девочка. — Я хочу торт! Или пудинг!
— Магиара, — причитала Диона. — Кашу нужно есть, она полезная. Вы не можете есть сладкое, пока не…
— Могу! Я хочу десерт! И сейчас!
Вот это да. Я и подумать не могла, насколько все плохо. Девочка совершенно невыносима, Летисия была права. А сколько высокомерия добавляет ей титул…
— Диона, иди на кухню и принеси десерт, — спокойно сказала я.
— Но…
— Иди, — я слегка подтолкнула ее. — Две порции, как и полагается.
Иллария самодовльно улыбнулась, проводила взглядом служанку.
— Так бы сразу, — обратилась она уже ко мне. — А вы мне нравитесь. Если так будет и дальше, мы сможем ужиться.
Маленькая нахалка. Ничего, я тебя воспитаю.
Диона принесла две тарелки с пудингом. Эстебан даже слез со стола, сел и прикусил губу, глядя на сладкое. Его глазки загорелись от предвкушения трапезы. Иллария вытянула шею вперед и широко улыбнулась. Служанка хотела поставить блюда на стол, но я остановила ее:
— Нет-нет, давай это мне.
Она подошла ко мне, и я забрала у нее тарелки.
— Иди, — шепнула ей. — И умойся — в тебя каша попала.
Она благодарно кивнула и торопливо покинула нас. Такое чувство, что она сбегала от страшных чудищ, а не от двух детей.
— Значит, вы хотите десерт?
— А разве не ясно? — фыркнула юная магиара.
— А вы знаете, кому на самом деле полагается десерт?
— Кому? — наивно захлопал глазами Эстебан.
— Только тем детям, что хорошо себя ведут. А те, что кидаются кашей, обижают слуг и кричат, остаются без сладкого.
— Папа разрешает нам есть десерт тогда, когда мы захотим, — вздернула подбородок сестра. Вы не запретите нам.
— Да? А разве ваш папа сейчас здесь? Мы не можем спросить его, что он думает на этот счет. А единственный взрослый сейчас здесь — я.
Иллария отвернулась, надула губки. Эстебан только смотрел на меня огромными голубыми глазами и хлопал ресницами.
— Так кто хочет сегодня съесть свой пудинг?
— Больно надо, — фыркнула девочка.
— Значит, слушаться, вы, магиара Иллария, не будете?
— Нет.
— Пусть будет по-вашему.
Я пожала плечами и подошла к окну. Распахнула его и вывалила содержимое одной тарелки за окно. Надеюсь, садовник простит меня за такие вольности.
— Что вы делаете? — округлила глаза девочка.
— Как что? Вы ведь сказали, что не хотите десерт.