— Не надо, пожалуйста, Антон, — перед глазами все мутнеет от слез, я давлюсь собственными рыданиями, — умоляю, не делай этого.
— Заткнись уже, — он прижимает меня лицом к холодной бледно-голубой стене, от которого пахло недавним ремонтом, задирает юбку платья до талии и срывает тонкие трусы. Я кричу что-то невнятное, после чего он закрывает мне рот одной рукой.
Антон сильно тянет меня за волосы, заставляя прогнуться в спине, и пинает ноги, раздвигая их в стороны. У меня совершенно нет сил сопротивляться, он слишком силен. Даже двумя руками я не могу убрать его руку со своего лица.
Он толкается в меня, и черт возьми, просто не может в меня войти. Он плюет на пальцы свободной руки, затем покрывает ими мою промежность и массирует, равномерно распределяя влагу.
Его член вновь трется об меня и грубым движением проникает внутрь. От рези внизу живота встает ком в горле и начинает тошнить. Я вся трясусь от рыданий, царапаю его руку, бью кулаком о стену, будто это поможет. Боль становится такой сильной, что я начинаю молиться, чтобы это все побыстрее закончилось.
Антон отымел меня довольно быстро, грубо и кончил на мои ягодицы, что-то мыча.
— Маленькая сука, — его руки наконец отпускают меня, он опирается спиной о стену, тяжело дыша. Я не шевелюсь, боясь привлечь к себе внимание. Боюсь даже дышать.
Он выходит из кабинки, поправляет одежду у зеркала и молча уходит. Я запираю кабинку, скатываюсь вниз по стене и реву, прикрыв рот обеими руками. Мое тело отяжелело от грязи, я везде чувствую его отвратительный запах. Меня будто пометили, заклеймили.
Наверно, я сижу так около часа. Вытерев кровь и сперму порванными трусами, я выхожу из кабинки туалета и встаю напротив зеркала. От прически ничего не осталось, волосы торчат в разные стороны, тушь со слезами растеклась по щекам. На лице и шее появились розовые следы от его рук.
Подхожу ближе к зеркалу и бью кулаком по своему отражению. На месте удара покрывается паутиной трещин. Один кусочек отламывается и падает на пол. Я поднимаю осколок и сжимаю в руке. Теплые струи крови текут по ладони и капают в пожелтевшую раковину.
Боль течет по венам. Боль разбивает сердце. Боль раскалывает изнутри, сжигая душу. Почему я должна ее чувствовать? Я хочу, чтобы он страдал. Хочу, чтобы он за все ответил. Я приду за ним. Я заставлю его жалеть. Он навсегда запомнит мое имя и будет вспоминать его со страхом. Я сотру с его лица эту высокомерную ухмылку.