— И что ты сделала?
— Я начала сомневаться в Антоне и в наших отношениях в целом, но когда я увидела его снова… Это было больше, чем простая симпатия. Я будто начала от него зависеть.
— Ты же не собираешься и дальше его защищать? — немного раздраженно спрашивает Марина.
— Нет. Больше нет. А, еще кое что: в тот вечер я проговорилась Полине, что это Антон испортил ее машину. Я просила ее никому не говорить, но не знаю, сделала она что-нибудь с этим или нет.
Мой монолог прерывает телефонный звонок. Макаров достает из кармана телефон.
— Слушаю. Да. Да. Понял. Да, спасибо. До связи, — он завершает разговор. — У Ковалева наркотическое опьянение. Нужно будет обыскать дом.
— Я почти закончила, — смотрю на Андрея, потом на Марину в надежде, что они не будут прерывать допрос именно сейчас.
— Мы слушаем тебя, не торопись.
— Мне было жаль, что Антон попал в подобную ситуацию. Его не только дисквалифицировали с игр, он также не ходил на тренировки. Его мама запретила пользоваться ее машиной и посадила под домашний арест. То есть он ходил на пары, а с пар сразу домой. Мы редко виделись в универе, а гулять ему как бы запретили. Он сказал, что сегодня его мамы не будет дома, и позвал меня к себе.
Глава 9
4 ноября,
18:41
Я отпрашиваюсь в туалет и убегаю наверх в комнату Антона. Он слишком занят едой, чтобы заметить это.
Захожу в его комнату и ищу в шкафу черный пакетик. Приходится повозиться, потому что я пытаюсь открыть пакетик и достать одну таблетку через ткань футболки, которая лежала рядом. Нельзя оставлять следов.
Убираю все обратно и бегу вниз в туалет, где крошу таблетку флаконом дезодоранта в кусок туалетной бумаги. Понятия не имею, каким именно образом это подействует на Антона, поэтому не стоит перебарщивать с дозой. Изначально я хотела просто напоить его, но он категорически отказался пить любое спиртное.
— Что так долго делают девочки в туалете? — спрашивает Антон, когда я возвращаюсь на кухню. Я беру три большие кружки, наливаю в них сок и в две насыпаю содержимое бумажки. Руки немного дрожат из-за того, что я делаю все это практически у него перед носом.
— Они уходят припудрить носик.
Антон улыбается, бросая на меня короткий взгляд. Я наблюдаю за тем, как ловко он управляется с едой. Мы решили приготовить роллы. Я хотела купить продукты по дороге сюда, но Антон сказал, что у них есть все необходимое. Если бы я была здесь впервые, то подумала бы, что он купил все до моего приезда. Но я уже знаю, что они достаточно обеспеченные для того, чтобы их холодильник всегда был набит битком. Надеюсь, когда-нибудь и мы с мамой будем так жить.
— Что будем смотреть? — спрашиваю я, хотя мне точно будет не до фильма.
— Мне без разницы.
— Звучит не очень заинтересованно.
Он закатывает глаза.
— Все, что ты хочешь. Я даю тебе свободу выбора. Готово, — он ставит передо мной поднос полный едой.
— Выглядит аппетитно. Если не получится с хоккеем, можешь пойти в повара, — наклоняюсь к подносу и вдыхаю вкуснейший аромат имбиря и соуса.
— Что значит "если"? — нахмурив брови, спрашивает Антон. Поднимаю руки вверх в знак примирения.
— Без если. Просто можешь быть хорошим поваром.
— Ладно, пошли, — усмехается он.
Мы идем в гостиную и устраиваемся со всей едой на диване перед телевизором. Я листаю каналы и нахожу какую-то комедию, но смотрю его лишь вполглаза. Моим основным объектом наблюдения является Антон. Я смотрю, как он ест, как пьет и сколько пьет. Когда все посуды пустеют, я с облегчением откидываюсь на подушку. Остается только ждать.
Фильм заканчивается и я, собрав всю грязную посуду, иду обратно на кухню.
— Да ладно, оставь, потом уберем, — Антон тянет ко мне руку, но не успевает схватить.
— Нет, я помою, — отвечаю я, потому что нужно избавиться от всех следов на посуде.
Он тоже приходит на кухню и, лениво опершись о столешницу, наблюдает за мной. Его зрачки расширены, на губах играет тень улыбки. Он подает мне посуду и каждый раз будто невзначай дотрагивается до меня.
— Что ты делаешь? — с улыбкой спрашиваю я, приподнимая брови.
— Ничего, — он улыбается и подходит ближе, — ничего, — целует в шею и трется носом в затылок.
— Ты как кот, который давно не видел своего хозяина.
Антон мурчит, отчего я начинаю хихикать.
— Я так странно себя чувствую…
— Хорошо или плохо? — я, наконец, заканчиваю с уборкой и поворачиваюсь к нему.
— Очень хорошо.
— Тогда это из-за меня.
Он усмехается, затем наклоняется к моему лицу и целует щеку, касаясь языком кожи.
— Мне тоже хорошо с тобой. Очень хорошо.
— Правда? — он хмыкает, глупо улыбается, и я понимаю, что можно приступить к делу.
— Правда, — целую его губы и делаю это медленно, чтобы прочувствовать каждое движение. Сначала он послушно повинуется, но потом ему начинает этого не хватать, потому что он становится более настойчивым.
Антон усаживает меня на стол рядом с раковиной, разводит бедра в стороны и прижимается ко мне.
— Я так соскучился, — его мягкие губы целуют мой подбородок и спускаются вниз.
— Мы не виделись всего три дня.
— Не всего три, а целых три, — он кусает шею и посасывает кожу. Мои руки ложатся на его плечи. Кончиками пальцев я чувствую, как сильно бьется его сердце.
— Скажи честно, у тебя кто-то был за эти дни?
Антон хмурится.
— Конечно нет.
По его взгляду понимаю, что он не лжет.
Я снимаю свою рубашку, демонстрируя кружевной полупрозрачный топ, который так тщательно подбирала к сегодняшнему вечеру. Кожаные лосины идеально дополняли образ.
Весь вечер Антон пытался избегать откровенных взглядов, но сейчас он уже не может себя контролировать.
Он берет мое лицо обеими руками и проводит большим пальцем по губам. Я приоткрываю рот и касаюсь его языком, хватаю губами и начинаю сосать. Его зрачки расширились так, что глаза казались полностью черными.
Я тянусь к его ремню, расстегиваю его и достаю из брюк.
— Свяжешь мне руки? — томным голосом произношу я.
— Хочешь поиграть? — с хитрой улыбкой отвечает он.
Антон хватает мои запястья и без лишних вопросов связывает их ремнем. А ведь это всего лишь наш второй раз. Пару дней назад он вообще думал, что я девственница. Интересно, он в приступе эйфории или всегда такой?
Он укладывает меня на прохладную поверхность стола, с жадностью целует грудь через тонкое кружево и снимает лосины вместе с трусами. Ему нет дела до ласк, он изголодался как дикий зверь. Сейчас, когда я лежу такая беспомощная перед ним, я ясно это вижу.
Антон расстегивает ширинку, хватает меня за бедра и резко входит. В этот раз я не ощущаю прежнего наслаждения. Не знаю, может дело в том, что я не пьяна. А может и в том, что я не была готова к этому физически. Да, психологически я настраивала себя, но он слишком резко переменился в настроении. От нежного пушистого котика до агрессивного тигра всего за пару секунд. Возможно, я сама подтолкнула его к грубости со своим предложением.