Тогда он сломал ей жизнь. Пусто сделалось внутри, и плоским показался мир. Она отстранённо наблюдала, как он снова меняет форму, как ловко, по-армейски одевается. Стальные пряди мышц скользили под кожей. Данила заправил рубашку в брюки, застегнул ремень, пригладил волосы белее извести. Подобрал со стола кий, придирчиво, как завзятый бильярдист, осмотрел наконечник. Вернулся к чёрной туше, носком ботинка подвинул тяжёлую морду, затем двумя руками перехватив жердину, с силой вогнал её в голову зверя. Кий вошёл ровно в глазницу, древко обломилось, и острые щепы остались торчать из потёкшей раны.
Отбросив обломок, Данила присел перед сестрой.
- Ты должна уходить.
Даша смотрела мимо него, на то, как оплывает и расползается тело чёрного хакиба, пока от него не осталась одна лишь горелая труха. И в ней угадывалась туфелька. Голос призвал её в реальность.
- Слышишь меня? Верни амулет.
Только теперь она заметила, что стискивает в руке деревянный кинжал. Вот почему битва так быстро завершилась. Амулет сработал. А он мог сработать только в руках человека. Данила передал его Даше, а потом вызвал противника на себя, чтобы заманить в зону действия кинжала. Чёрный хакиб отрубился, а белого сила амулета не коснулась. Бильярдный кий завершил поединок, и только горстка пепла, да ворох одежды остались от генеральского оборотня.
Не дождавшись реакции, Данила забрал у неё ценную деревяшку, сунул в чехол на поясе, и окончательно спрятал его под накинутым пиджаком. На лацкане пиджака красовался квадратный значок секьюрити. Есть тут вообще настоящие сотрудники? Даша, наконец, пришла в чувства. Первым делом она проверила через Канву Артёма. Он был жив, и последующий долгий стон это подтвердил. Данила бросил оценивающий взгляд в его сторону.
- Он с тобой? - Данила стоял против света, и походил на вырезанный из жести силуэт.
Девушка кивнула.
- Я выведу вас. Но сначала мне нужно закончить с этим.
Даша поняла, что он имел в виду Румянцева. Так значит, за ним её брат и пришёл...
- Постой... - окликнула его Даша, когда он уже готов был поудобнее перехватить мясистую голову генерала, чтобы свернуть ему шею. - Ты не можешь этого сделать... У него есть другие хакибы. Они сбегут на все четыре стороны, если ты его убьёшь. И станут голодными одиночками. Такими, как ты...
Ложь и её конечности
А доктор усталый свалился на стул,
Зевнул, улыбнулся и сладко уснул.
К. Чуковский
Стоило оторвать голову от подушки, как по телу разлилась боль, словно кипяток по старым трубам. Даша открыла глаза. Ровный и чистый лоскут неба висел в распахнутом окне. Кто-то надрывно стрекотал в саду, окончательно прогоняя остатки сна. Кажется, там, во сне была цыганка, а ещё лепестки на бетонном полу.
Девушка отпихнула одеяло, позволяя телу дышать. На ней не обнаружилось ничего, кроме нижнего белья и пары синяков. С трудом, неуклюже ползая в подушках, она уселась, осторожно опустила затылок на прохладную розовую спинку кровати. Постель для принцесс, вернувшихся с поля боя.
Руки сами потянули край одеяла, когда она заметила, что не одна. В чехлёном белом кресле спал Калинин. Он спал как-то очень тихо, ноги в ровных брючных складках широко расставлены, голова свесилась на грудь. Дашина возня разбудила мужчину, он сморщился, сдерживая зевок, и оправил пиджак.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Калинин, мгновенно включаясь в текущий момент.
Как она себя чувствовала? Как будто её переехал поезд. Веское оправдание, чтобы загнать поглубже мысли обо всём, что произошло во Дворце. Пусть оно там, в душе, как-то само уложится.
- Ну, так... не очень, - хрипло отозвалась Даша, горло саднило. - Есть хочу. А который час?
- Пятница, - усмехнулся мужчина. - Ты спала почти двое суток.
Даша растерянно пожала плечами. Она даже не помнила, как она оказалась дома. После Дворца их с Артёмом сразу же подобрали свои, доставили в РУДК. Потом Артём сидел, положив голову на руку, а Даша пила чай, стуча зубами по кружке. Её била дрожь, не спасали пледы. Словно в тумане слушала она главные новости о Семёновском питомнике - молодняк уничтожили, пленников вывезли. Среди них - живая и невредимая дочка Виктора Николаевича. Калинин пытался задавать ей вопросы, но она то и дело «уплывала». А дальше - не то явь, не то грёзы. Кажется, директор «Каймана» отвёз её на Дамировскую, под заботу Пен Чан и Аляски. Наверное, он сам её раздевал, укладывал. А позже, за дверью, отдавал указания двуликой. Потом ушёл - он где-то был нужен.