Приговаривая в таком духе, Миша принялся ходить взад-вперёд, яростно пихая всё, что попадало под ноги. Вот отлетела в сторону банкетка, досталось и креслам с бульдожьими лапами, которых Даша окрестила про себя «Чарли и Барни». Но, ничего, они крепкие, видали и не такое.
Дома Воицкий только тем и занимался, что на всех орал - к чертям летели его представительный вид и европейский лоск. И сейчас, с лицом тёмным от негодования, он дёргался и кривлялся, как злобный клоун. Боль в затылке стала невыносимой. Чего ради так орать? Ну, допустим, кое-кто уехал из офиса, не сказал куда, напился в баре. Ужасно, нет мира под оливами! Но никто ж не умер.
Хотя, когда Воицкому нужен был повод? Он и к люстре докопается. Даша привыкла принимать эти бранные потоки, как бодрящий словесный душ, зарядку на целый день. Но только не сегодня. Кажется, голова просто не выдержит и взорвётся. Надежда выпить чашку горячего кофе в этом доме канула в небытие. Где угодно, только подальше от орущего опекуна. Не останавливаясь, она обогнула его и направилась к двери.
- Where the fuck are you going? Я с тобой разговариваю! - он повернулся и тут же последовал за ней. - Вернись сейчас же!
Как только она взялась за дверную ручку, за спиной тут же появилась Аляска. Возникла из глубин особняка, как джинн из бутылки. Куда же без неё.
- Я позвоню, - как можно более примирительно сказала Даша и выскользнула на крыльцо. Вот уж чему она с Мишей научилась - мягко уходить от ответов.
Погода была просто отличной, яркое солнце слепило и припекало. Величественные клёны, как могли, прятали улицу в тени своей листвы, но часть её уже полегла на мостовую. И правда - осень. Даша подивилась этому открытию, словно впервые обнаружила, что мир существует и сам по себе, отдельно от её приключений.
Она бы ещё полюбовалась, неспешно прогуливаясь, но тело нуждалось в еде, и кислые приступы одолевали желудок. Двуликая поняла её с полуслова, открыла дверцу хонды. Первым делом они завернули в «Найтсбридж», где Даша получила большую порцию кофе и рыбный бульон с мелким лучком, всё это в непроливаемых плотных стаканах с трубочками. Пока двуликая вела машину до ближайшей страды, Даша обдумывала, куда бы ей поехать. Хотелось побыть вдалеке от людей, и в то же время в месте достаточно привычном.
- Эй, ты, гордость вивария... говори, куда поедем?
Аляска пожала плечами. Даша вспомнила, что обижена ещё со вчера на эту предательницу.
- Тогда скажи мне вот что - зачем ты вчера позвонила Калинину?
- По инструкции. На подобный случай.
- На какой такой случай?
- На случай, если ты будешь в опасности.
- Ну и дура. Там кто угодно был в опасности, только не я.
Пожалуй, стоит заметить, что Даша немного покривила душой. Подозрительная компания, плюс Дашина полная невменяемость однозначно склоняли её шансы в сторону неприятностей. Но весь вчерашний фестиваль с бойцами «Каймана», и оперативным захватом никому не нужной пивнушки, казался ей исключительно личным унижением.
- Короче, подставила ты меня своим звонком.
Сидя ровно, как пионерка на линейке, двуликая вела их маленькую хонду.
- У нас, у людей, принято извиняться. Что молчишь? Знаешь, что такое «накосячить»? Это вот то, что ты вчера сделала, тупая стукачка. Хотя, в твоём случае, не «накосячила», а «налажала».
И снова Даша испытала некоторое злорадное удовольствие, обзывая двуликую. Надо же. А думала, что давно уже приелась эта забава. С другой стороны, это же простой хакиб, в грязном питомнике выращенный. Вряд ли она способна понять хоть половину Дашиных речевых оборотов.
- Ну, чё ты сидишь, морда тяпкой? Вообще не сечёшь поляну, да? Смотри по фактам - сорвала с места кучу народа, заварила кипиш! - подражая вчерашним «дружкам», заводилась Даша. - А если б они там все друг друга перестреляли?
Аляска даже не повернулась, не сочтя нужным отвлекаться от дороги. Хотя, немного помолчав она вдруг произнесла:
- Ну, и разит же от тебя.