Аквариум
И была в руке у ней
Скрюченная палка,
И летела вслед за ней
Скрюченная галка.
К. Чуковский
Город-сказка, город-мечта... Весенние улочки за ночь успевают остыть до хруста покрытой инеем травы. Но холод отступает в утренних лучах, магистрали оживают. Медленно начинают ползти машины, приводимые в действие заключёнными в них телами. Люди бегут и сами, перебирают ногами, крутят и вертят этими улицами, как педалями, каждый в свою сторону. Менеджеры в опрятных костюмчиках, нищие в поношенных горестях, длинноногие девочки с губами и бритоголовые парни в спортивках... Людей вдруг стало много, и с каждым днём вываливалось на улицы всё больше. Это время, когда они лезут из своих холодных квартир в поисках солнца, в поисках друг друга. Весна прибрала город к своим шаловливым ручкам.
Сюда, на крутой утопающий в зелени склон, куда забралась Даша, только изредка, словно сквозь вату, долетали трамвайные звонки. Огромный пихтовый парк, что раскинулся у подножия горы Алатын, по праву считался «лёгкими» столицы. В выходные здесь было не протолкнуться от гуляющих, туристы ждали в очереди на фуникулёр, чтобы подняться под облака. Но в буднее утро, как сегодня, мало кого встретишь на узких заросших тропинках. Величаво, тихо и безлюдно, новая зелень отгородила каждый укромный уголок. Даша сидела на скамейке и вдыхала пропитанный эфирной свежестью воздух. Не доверяя погоде, она надела с утра тёплую куртку. Из-под жаркой флисовой подкладки топорщились отвороты школьного пиджачка.
Дело шло к полудню, Даша прогуливала школу и ничуть о том не жалела. Оленск, покоривший предгорья, лежал перед ней как на ладони. Пожалуй, это лучшее время, чтобы полюбоваться на кристальные грани снежных нависших над столицей хребтов. Всё преходяще - города и люди. Хотелось замереть, застыть и раствориться в этом мгновении. Хотелось надышаться впрок, перед тем как спуститься вниз, погрузиться обратно в людскую толщу. Сколько ещё она выдержит, пока не сойдёт с ума?
Тонкий мир Канвы уже не отпускал её с тех пор, как принял в себя. Новые способности тяготили девушку. Да, она умела видеть сквозь стены, умела читать закрытые книги. Списать контрольную - раз плюнуть. Даша могла бы, наверное, на таможне работать, сканировать чемоданы прямо на багажной ленте. Но всё не так просто. Чем сильней проявлялись её способности, тем больше она замыкалась в себе. Потому что невозможно нормально общаться с людьми, когда ты всей кожей чувствуешь их бурлящие эмоции.
Люди перестали быть для неё просто людьми. За вежливыми улыбками, за равнодушными масками открывались для Даши настоящие чувства - боль прошлых обид, тоска или въевшийся за годы страх. Достаточно незнакомцу пройти в паре метров, как девушку окатывало чужими страстями, будто едкой слизью. Ни сочувствия, ни интереса она не испытывала к их душевным переживаниям. Скорее бы оказаться на нужной дистанции.
Поэтому Даша обходила стороной скопления людей. Предпочитала пройти лишнюю остановку, чтобы не пользоваться общественным транспортом. Частенько отсиживалась дома, вместо того чтобы резвиться с подругами на дискотеке. Она и не заметила, как начала соблюдать двухметровую дистанцию от посторонних на улице. В очереди. В трамвае.
А брат... У него своих забот хватало. Даня поступил в машиностроительный, а в свободное время подрабатывал, помогая семье. Отец устроил его чинить компьютеры в фирму своего друга. Благодаря сарафанному радио у Дани появились клиенты. Теперь он мог внезапно уехать, чтобы покопаться во внутренностях чужих железяк. Нередко он брал работу на дом. В их детской появились запчасти, диски, разъёмы, что-то монотонно жужжало, словно в осином гнезде. Коробки с процессорами, мониторами и принтерами, аккуратно сложенные, будто дожидались своего часа, чтобы превратиться из куколок во взрослые рабочие особи. Даня казался недосягаемо занятым. Ходить без него в школу оказалось непривычно и почему-то обидно.
Как-то раз Даша пожаловалась ему на свои проблемы, неумело подбирая слова, чтобы описать, что с ней происходит. Данила всё выслушал, не отвлекаясь от компьютера, и холодно бросил:
- Привыкнешь.
Даша не могла поверить своим ушам, с каких пор он так к ней безразличен?
- Если бы не ты, то... это всё из-за тебя! И что мне теперь делать? - выпалила она со злобным шипением перцового газового баллончика.