Компанию ей составлял новый хакиб по кличке Алтай. На первый взгляд это просто невзрачный мужичок неустановленного возраста. Но, если чуть задержаться, то с удивлением обнаруживаешь и крепко сбитую фигуру, спрятанную под мешковатым пиджаком, и точные изломы профиля. Он умел казаться незаметным, скучающим клерком. Но умел при необходимости просиять дружеской улыбкой, поддержать беседу, сделать комплимент и выдать простенькую шутку. По сравнению с Аляской он вёл себя намного «человечней». И это заученное притворство Даше не нравилось. Но, что поделать. Придётся к нему привыкать - выбора ей не оставили.
Поднос опустился на полированную поверхность и молодая официантка в шоколадном переднике сгрузила с него салат, чизкейк, бокалы и пакет сока. Кафе считалось хорошим, демократичные цены полюбились офисным труженикам всех рангов. Даша поблагодарила девушку и хотела налить себе из пакета, но её опередил хакиб. Ей не слишком нравилось, что этот чужой совершенно субъект лезет со своей помощью, трогает её сок. Но усталость сравняла все эмоции, лишила их любой живой искры, и она ничего ему не сказала. Музыка прервалась и на экране пошла реклама - смазливый парень в яркой фуражке загадочно сообщил, что всем известная авиакомпания снизила цены на перелёты до Будапешта, Вены, Рима и Лондона... Просто грех упускать такую возможность!
Даша опустила глаза и поковыряла вилкой салат. Никогда она так сильно не хотела оказаться подальше от Оленска, как сейчас. После того, что произошло три недели назад, она забыла про покой и отдых, и часто просыпалась среди ночи вся в липкой испарине. Ей снились дороги, перекрёстки, бегущие по ним тёмные машины с мертвецами внутри. А днём она всерьёз опасалась, что за любым углом её ждёт убийца в плаще и с автоматом. Этот город уже не станет для неё прежним. Она прощала ему слишком много, а теперь ей хотелось просто убраться подальше. Но она должна быть здесь, Миша без неё не справится.
Последнее время он почти не выходил из кабинета. Подолгу вёл телефонные разговоры или просто смотрел в окно. Иногда спускался вниз, одетый с иголочки, пахнущий свежестью, проходил ни на кого не глядя, сразу - во двор, выкурить сигарету, сидя под облетевшей акацией. Иногда вдруг замечал Дашу, вежливо спрашивал про Соломона, про «Лесную почту» и «Коралину»... Чтобы тут же забыть о том, что она ответила. И при всей своей внешней безупречности, он выглядел как блестящий гоночный автомобиль, из которого вынули мотор.
Их дом превратился в нечто среднее между штаб-квартирой и санаторием строгого режима. Датчики сигнализации опутали все окна, и даже улица теперь находилась под круглосуточным видеонаблюдением. По установленному графику всегда дежурил кто-нибудь из «Каймана». Чаще - Филин. И Даша вынуждена была признать, он придавал дому тот оздоровительный шум, без которого он становился похож на склеп.
Филин пытался обучить тайку русскому языку, смеялся её стараниям, во всём находил повод для шутки. Замолкал только при появлении Воицкого, будто вспоминая, где он находится и почему. Неприятный недостаток Филина оказался в том, что он много ел и не убирал за собой. Ещё в доме оставался Денечка. Он вечно проверял и налаживал сигнализацию и видеонаблюдение, непонятно как в его великанских руках не трескались приборчики и не рвались проводки. Его поселили в комнате Соломона, пока тот в больнице. Ничья больше кровать не выдержала бы его веса. В остальном Денечка оказался неприхотлив, а если застыл без движения, то легко мог сойти за мебель.
Пару раз приходил Роман, они с Мишей закрывались в кабинете и долго беседовали, Воицкий повышал тон. Когда Лугачёв от него выходил, то ещё долго кружил по кухне, угрюмый и злой. И Даша знала, что Миша требует от него то, что Рома не в силах выполнить.