Слава Калинин тоже приезжал, справлялся о том, как идут дела и даже оставался на ночь. Слава был пронзительно чистоплотен. После него ванная комната сияла и блестела. Он тщательно протирал от влаги смесители, вытирал запотевшие зеркала. Аккуратно развешивал полотенца. Вставал рано, готовил на всех завтрак.
От остальных Пен Чан не могла добиться порядка. С таким потоком людей поди справься, хочешь-не хочешь, а начнёшь говорить по-русски. Двери открывались и закрывались. Приходили не только свои, но и посторонние лезли. Одного репортёра Денечка так впечатлил, что тот сам, без чьей-либо помощи упал и разбил камеру.
Реклама тем временем сменилась новостями, лысоватый диктор бойко зачитывал текст с невидимой для зрителя шпаргалки:
«- Продолжается следствие по делу об убийстве Оленского журналиста Артёма Хустова. Прокуратура не исключает, что покушение связано с его профессиональной деятельностью...»
Да уж, много они накопали, ничего не скажешь... Под лишённый какой-либо конкретной информации монолог показывали то асфальт, усыпанный бусинами-осколками, то старенькую ладу со всех ракурсов. А разок и сам Артём застенчиво посмотрел с какой-то старой фотографии. Уши беззаботно торчали, а причёска могла бы в прежние времена вызвать у Воицкого сатирический хохот.
- Свободно?
Даша перевела взгляд - Рома всегда появлялся внезапно, останавливаясь ровно за сантиметр до той границы, где она физически чувствует приближение чужой ауры. Мишин платок ему, похоже, полюбился. На плечах его пиджака пересекались тонкие свежие трассеры дождевых капель.
- Конечно, присаживайтесь... у нас ведь свободная страна, Роман Андреевич... - с привычным сарказмом приветствовала его Даша, - и только за мной следят, как за преступницей.
- Не следим, а бережём, - уточнил Рома, уселся, и совсем ожидаемо полез в своих перчатках к Дашиному чизкейку. Она не предприняла даже попытки отстоять свой десерт. А только подвинула ему салфетки.
Завидев нового клиента, к ним подлетела официантка, излучая старание и приветливость. До сих пор не особо напрягалась. А тут вся зажглась и переливается - вот, мол, как на ней фартучек сидит, и французский маникюр, гляньте, как хорош, а ямочки на щёчках! Девица склонилась совсем близко, и Даша невольно соприкоснулась с её аурой, отметила, с каким интересом та отнеслась к Лугачёву...
Похоже, Рома, сам не догадываясь, стремительно овладевал её воображением, покоряя широкими плечами и карамельными кудрями. Барышня подыскивала слова, желая заговорить с ним, привлечь милой шуткой, а Белунину даже в конкурентки не зачислила. Но милая шутка пришла в голову Даше первой. И она, как всегда в таких случаях, долго не думала. Фокус-покус, как говорит Воицкий, и бедная девушка делает то, чего вовсе не собиралась.
- А вы бы сняли перчатки-то... у нас так не принято, - сказала официантка, обратившись к Роме, и тут же покраснела, понимая, что вышла глупость.
Лугачёв удивлённо и весело вскинулся:
- Ну, если ты тоже что-нибудь снимешь, куколка...
От подавальщицы и след простыл. Даша хотела презрительно хмыкнуть, но вместо этого только соком поперхнулась. Рома перевёл на неё полный подозрения взгляд, потом на хакиба. Алтай кивнул, тем самым его подозрения подтвердив.
- Если тебя лично что-то интересует... - предположил Рома и поднял свои руки, обтянутые чёрной кожей, - спрашивай об этом сама. Через рот.
Даша раскашлялась, и приступ не отпускал её с полминуты. Но она не могла не ухватиться за такое щедрое предложение:
- Да, да... меня многое интересует, - до конца ещё не совладав с дыханием, она указала пальцем на экран. - Вот, например, меня интересует, почему я вижу новости про Артёма, и не вижу новостей про генерала Румянцева? Что-нибудь со словами «ужасная трагедия» или хотя бы... «чудовищный несчастный случай»...
- Радуйся, что тебя там нет. - Рома бросил скомканную салфетку на стол.
- Только это мне и остаётся.
- А чего ты от меня-то хочешь? - жёстко осведомился Рома.
- Хочу знать, где сейчас Румянцев?
- В греческом отпуске ... - он уже начал крутить головой в поисках неких косвенных признаков, что его сегодня обслужат.