Даша говорила, сама плохо понимая как одно с другим стыкуется, главное, что каждое слово поднимало в душе у несчастного таксиста волны страха, они наскакивали одна на другую и схлёстывались, а Даша, не теряя момента, закрутила их в настоящий смерч. Злая растерянность выросла в панику. Человек оцепенел от ужаса, как пойманное в капкан животное, он безвольно опустил голову, словно подставляя под смертельный удар.
- Прошу тебя, не делай этого, у меня маленький сын...
Все его эмоции свились в один поток, и Данила впустил его в свою ждущую ауру. А девушка удерживала его столько, сколько было нужно, и не отключалась даже когда перед глазами пошли алые пятна от напряжения. Весь мир ушёл куда-то вниз, удалился, вместе с шумом дороги, вместе с промозглой лесополосой и укрывшимся за ней посёлком, похожим с высоты на мусорную свалку. Она была одновременно где-то там, наверху, большая и бесконечная, и здесь, внизу, маленькая и грязная, она уже и сама на колени встала, обняла таксиста, словно хотела взять этого незнакомого человека под свою защиту. Его душевные страдания проходили через неё, как через антенну с усилителем. Когда всё закончилось, они так и свалились, обнявшись.
Камушки под щекой больно кололи, Даша открыла глаза. Водитель дрых, как банальный алкаш. Густые чёрные брови, широкое перепачканное лицо, неожиданно спокойные, сильные линии губ. У него ничего не болит, и он ничего не чувствует. А когда проснётся, то даже не вспомнит про «весёлого пассажира», и весьма удивится, что он тут делает - за городом, лежащий на холодной земле, избитый в хлам. Девушка попыталась встать, оледеневшие ноги не слушались. Её мягко подхватили под руку, и они с братом уставились друг на друга, будто впервые увидели. Данила весь, кажется, мерцал изнутри, движения обрели привычную им плавность. Аура белого хакиба теперь налилась энергией. Что ж, ему хватит на первое время.
- Ты сорвался... - с горечью произнесла Даша. - Это было мерзко...
Данила, не счёл нужным комментировать её упрёк, вместо этого он сказал:
- То, что ты сделала... я не знал, что это вообще возможно.
- Я сама не знала! - остервенело выкрикнула Даша. - Я только видела примерно, как это делается... Чёрт, чёрт! Какая же я дура... Зачем я тебя только выпустила!
- Да, это будет трудно объяснить, - согласился Данила.
- Что? Кому объяснить? Почему ты решил, что я буду...
- Потому что ты возвращаешься в Оленск. И передай Мише... что ему не придётся подставлять ни себя, ни своих друзей.
Данила взобрался по насыпи и перемахнул через отбойник.
- Подожди, что это значит? - Даша кинулась за ним, но щебёнка посыпалась, и она чуть не навернулась. - Данила! Куда ты собрался? Хочешь уйти?! Ты же сам видишь, что тебе нельзя без меня!
Хлопнула дверца, Данила сел в такси и уехал.
***
Уже порядком стемнело, и чьи-то пролетевшие мимо фары помогли им заметить выкинутую из машины сумку. Потом им повезло ещё раз, потому что следующая машина, идущая в сторону Оленска, затормозила в полсотне метров. Благородный спаситель оказался бывшим сотрудником МЧС, он быстро прикинул что к чему, и не успел никто ему толком ничего возразить, как он взял таксиста за руку, потянул в одну сторону, согнул в другую и все услышали звонкий щелчок, с которым вывихнутое плечо встаёт на место.
- Я - Леонид, - представился он. Ему было, наверное, чуть за сорок, он был сух и подтянут.
- Спасибо, брат... будем знакомы, меня Ефимом зовут, - сказал таксист,
- А вы, девушка?
- Лена, - без раздумий брякнула Даша, отряхивая комья глины с ботинок.
- Так что у вас случилось-то? - спросил их Леонид, когда уже все залезли, спасаясь от холода в его чистенький пассат.
- Да вот, просила же - не брать никаких попутчиков! - Даша подалась вперёд и вклинилась между мужчинами. - А парень тот грабитель оказался. И что, любезный? Заработать хотел? А теперь без машины остался.
Таксисту на это оставалось лишь хмуриться, а Даша, чувствуя, что сама себе напоминает Воицкого, ехидно добавила:
- Я ещё вашему начальству пожалуюсь! Пускай вас с работы выгонят, так вам и надо.