Старый компьютер ютился на полу, среди коробок, как брошенный пёс. Пока начальница числилась в отпуске, её кабинет успели забить всяким барахлом, используя под временный склад. От коробок воняло больничным антисептиком, а у стены стояли ортопедические матрасы, замотанные в пластик, и уже всё остальное свободное место занимали сложенные детские инвалидные коляски, тоже упакованные.
Но Даша не жаловалась. Главное, подчинённые её не беспокоили, и она могла спокойно сидеть за компьютером, бездумно листая новости и лениво переругиваясь с Воицким по аське. Он возмущался тем, что Дашин отпуск так затянулся, обещал приехать ещё до Нового года и надрать ей уши. Ну, пускай. А ещё она проверяла почту и ждала новостей от брата, любой весточки. Она надеялась, что он позволит ей помочь ему бороться с голодом. Хотя голод вернётся нескоро. Но больше всего она боялась, что Данила попадёт в лапы «Интегре». Если это произойдёт, она должна узнать обо всём одной из первых. Она бы отправилась за ним, без колебаний. Даша не только простила своего брата, но приняла обратно в своё сердце. Бескомпромиссно.
Из-за стенки доносились телефонные разговоры, музыка и механический кашель старого принтера. Порой к этим звукам прибавлялись посторонние голоса - это посетители, бенефициары фонда, или как их тут называли, «адресаты». Отчаявшиеся родители, чаще матери, вереницей шли сюда в поисках финансовой помощи для своих больных детей. Кому на операцию, кому на лекарства, кому на протезы... И Даша старалась не выходить в коридор, чтобы с ними не пересекаться.
К счастью, они почти сразу попадали в руки Ниночки, та окружала посетителей успокоительным щебетанием, усаживала и поила чаем. Нина пахала и за секретаршу, и за координатора, и за специалиста по связям с общественностью. Дашу она слегка раздражала своей неуёмной энергией. Ещё одна сотрудница, Людмила Васильевна, приходила несколько дней в неделю, она была врачом на пенсии, бывшей главой хирургического отделения, и теперь нашла себе занятие по душе - помогала «адресатам» заполнять анкеты, оформлять всяческие больничные бумажки, выписки, подшивала их, перепроверяла, что-то постоянно уточняла по своим каналам, обзванивая больницы, или громко спорила программистом Гошей. Этот работник показал себя как абсолютно придурочный, но незаменимый технарь, на котором держались компьютеры, сайт и, кажется, даже электрическая проводка во всём «Детском мире». А взамен уволенной Катеньки, у них появилась новая бухгалтерша Таня. Приходящих и уходящих волонтёров Даша уже не считала, она и так с трудом запомнила своих подчинённых. И вообще имела весьма отдалённое представление о том, чем занимается «Лесная почта». Но, если Воицкому от этого легче, то Даша будет торчать здесь хоть до посинения.
Кстати, о посинении - батарея не спасала от холода. Зря она так легко оделась. Блузка на пуговках, узкая юбка - офисная муза, одним словом. Сотрудники фонда ходят в бесформенных свитерах. Как в том анекдоте - «наших спортсменов можно узнать по желтым майкам и голубым трусам... остальные лыжники оделись потеплей».
«Лесная почта» - это вам не «Коралина», куда прыгаешь из салона автомобиля и попадаешь в лето. Заварить бы горячего чаю... Девушка поискала взглядом электрический чайник, обитавший, помнится, на её столе. Нет, забрали ушлые работнички. Ну, так никуда не пойдёт. Мало того, что кабинет превратили в свалку, так ещё и чайник утащили. Даша перебралась через старый компьютер и вышла в коридор. Сидя на продавленном кресле, в полумраке, Бостон читал газету. Из приёмной шёл дразнящий аромат свежезаваренного чая. Наглость запредельная.
- Чайник вернуть на место. - Даша появилась перед подчинёнными внезапно, словно хакиб. - А коляски и матрасы убрать.
Нина замерла с печеньем у приоткрытого рта, на пухлых пальчиках теснились дешёвые кольца. А Гоша сделал вид, что не может оторваться от кружки с чаем, пока не допьёт. Таня виновато улыбнулась - как новенькая, она не успела настолько обнаглеть. Даша с негодованием отметила, что сторона-то у них солнечная. А ещё обогреватель работает, тратит деньги.
- А у нас уже места нету в подсобке, - важным тоном сообщил программист.
Даше не хотелось разговаривать. После недельного одиночества хватит с неё и этого. Она свою позицию обозначила ясно, а Гоша пусть делает выводы, если не дурак. Она молча выдернула провод из розетки, забрала ещё тёплый, но полупустой чайник.