- Я вовсе не прошу спасать «Реноме», - пожал плечами Хустов. - Считайте это жестом доброй воли.
- Но помилуйте, отчего столько внимания вы потратили на мою скромную персону?
- Дело не в вас... по крайней мере было не в вас. Просто наша газета давно следит за судьбой крупных предприятий в области. Ещё с начала девяностых. С таким количеством финансовых преступлений, которые совершают их руководители, всегда есть тема для статьи. Пару лет назад меня привлекли работать с материалами по РУДК. Тогда я был всего лишь практикантом. Можно сказать, что с этого расследования и началась для меня журналистика. Все были уверены, что вы - очередной временщик, который пришёл на комбинат разворовать то, что плохо лежит. Вы появились будто ниоткуда. И никто за вами не стоял. Просто внезапно все акции оказались скуплены...
- У Радовского Комбината очень много акционеров.
- Ну, это известно, - усмехнулся журналист. - А ещё известно, что вы гоните деньги в оффшоры, создав непрерывный финансовый отток из комбината. Вы, конечно, не первый, так делали и до вас. Директора и акционеры, которые затем покупали своим тёщам недвижимость в Перпиньяне. Ваши финансовые схемы поначалу ничем не отличались от схем ваших предшественников, поэтому никакой моей заслуги в их раскрытии нет.
- В вашем молодом возрасте вполне простительно быть поверхностным.
- Непростительно. Но я признаю, что ошибся. Ведь всё пошло не по сценарию. Вам полагалось слать открытки из Франции. Но вы здесь. И вместо выжатого банкрота у нас процветающее предприятие. Производительность шахт повысилась в десятки раз, рабочие получают зарплату. Надо ещё помнить про поставки нового оборудования, контракты на разработку месторождений и про очередь иностранных инвесторов... Оказалось, что к власти над РУДК пришёл не временщик, а хозяин. И что самое необычное - вы получили огромный кредит от австрийского «Вольсберг Банка».
- Представьте, мы до сих пор его выплачиваем.
- Вы ничего не выплачиваете, и никогда не станете этого делать. Никакого кредита не было, а даже если и был - вы получили от них те же деньги, которые вывели из компании. Конечно, вам будут честно начислять проценты, но никто их не потребует. У вас удивительно хорошие друзья в руководстве австрийского банка.
- Да, я дружу с председателем правления. Мы с ним знакомы сотню лет.
- Да уж не меньше, - уверенно подтвердил Хустов. Мрачные рыбки плавали за его спиной, то и дело меняя направление. Кажется, они следили за присутствующими. Словно это их территория.
- Но помилуйте, зачем бы я стал незаконно выводить деньги своей компании, а потом возвращать их обратно под видом банковского кредита? Зачем такие сложности? Почему бы сразу не направить их на развитие?
- А затем, что огромный долг перед банком - это лучшая гарантия того, что на комбинат никто не позарится. Любой, кто попробует захватить власть над РУДК останется лишь с долгами. Австрийский банк заберёт себе всё. Но за банком стоите вы сами.
Тут Валентин рассмеялся.
- Знаете, мне захотелось узнать о вас побольше, - продолжил Хустов, - например, откуда у сына кассирши из провинциального городка такие связи? Но почему-то в вашем родном Стародеево мало кто помнит вас в лицо. Странно для маленького городка, где все друг друга знают. Мне даже отчего-то пришло в голову, что настоящий Валентин Бай, уроженец Стародеева - совсем другой человек, если такой вообще был.
- Вам бы отдыхать почаще.
- А когда в мои руки попало вот это... - Артём выудил из папки копию фотографии, - история приняла удивительный оборот.
Он положил её поверх остальных бумаг - крупную распечатку старой фотографии. Даша незаметно придвинулась поближе и вытянула шею. Мужчины во фраках стояли на веранде с колоннами. Их лица серьёзны и непроницаемы - они позировали для исторического момента. Один из них - точно Валентин. В этом она не сомневалась. Внешнее сходство могло быть случайным, но не аура. В углу стояли подпись на немецком и год - 1913.