- Ладно, - процедил Рома и уже с абсолютно спокойным лицом повернулся к Даше. - Ну что, лупоглазка? Ты ж у нас эксперт по своему брату, верно? Можешь сказать, зачем он это сделал?
До сих пор он смотрел на Дашу, как на незначительное препятствие, которое можно пнуть с дороги, а можно переступить. И тут вдруг, захотел узнать её мнение. Но девушка оробела и только пожала плечами.
- Вот что. Напиши ему: от меня - горячий привет и пожелания скорой встречи. Я ему устрою Содом и Гоморру. Инвазивно. Так и передай.
Она снова промолчала. А где-то в глубине души мелькнуло маленькое и подленькое торжество. Первый испуг прошёл, и теперь вид взбешённого Лугачёва доставлял чистейшее удовольствие. За это Даниле можно и спасибо сказать.
Все ушли, только Белунину директор попросил задержаться. Они остались со Славой вдвоём, если не считать Аляску.
- Хочешь посмотреть на своего брата? - спросил Калинин, потирая серебристую щетинку - наверное, не успел побриться с утра.
- А что, он...?
- У нас есть видео из отеля, где всё произошло.
На экране компьютера появились какие-то смутные световые пятна. Цифры внизу отсчитывали время. Картинка чёрно-белая, прерывистая. Ага, это коридор, к стене метнулся худой мужчина в плаще. Потом что-то произошло - он, будто, споткнулся, а в следующий миг его шея странно изогнулась, кожа и мышцы на ней разошлись, вывернулись наизнанку, чёрные потоки тут же хлынули из раны. Что это за чертовщина? У Даши в голове ни одной чёткой мысли не складывалось, ничего, только обрывки идиоматических выражений. Тело Эрика уже перестало дёргаться, когда она, наконец, смогла выговорить:
- А где же мой брат?
- Оборотня нельзя заснять в его зверином теле. Так что подожди. А вот и он...
Сначала возникло белёсое пятно, будто призрак на поддельной плёнке. Потом это пятно сгустилось, и обрело очертания молодого мужчины. Девушка приникла к экрану. Данька стоял обнажённый, тени чётко обрисовали его фигуру. Сотни раз она видела его таким! И уже почти не ждала, что снова увидит.
- Это Данила? - где-то в стороне прозвучал голос Калинина. Он скорее уточнял, чем спрашивал.
Даша кивнула. Совершенно невозможно было рассмотреть его лицо, но она узнала брата. Данила несколько минут стоял над телом своего врага, а затем повернулся и спокойно скрылся из кадра. Так вот, что он имел в виду, когда говорил, что они узнают о его следующей жертве. Куда уж наглядней.
- Но как Данила его нашёл? - спросила девушка, медленно опускаясь на стул.
- Мы следили за Эриком, - директор вздохнул, - а Данила следил за нами. Это первый оборотень, который вытворяет такие фокусы.
Пусть не говорят, что она их не предупреждала. Её брат умён. Даша вышла из Каймана и с каким-то неожиданным умилением окинула взором детскую площадку, полную галдящей ребятни. На работу поехала в приподнятом настроении.
Как только добралась до аськи, сразу написала сообщение: «Твоих рук дело?». Хотя, какие тут варианты? Тишина. А когда Белунина вернулась после совещания, прочла:
Brooklyn: - Не думал, что тебе покажут.
Дашины пальцы быстро и нервно побежали по клавиатуре.
Darya: - Тебе тут просили передать... много чего, я уже всего не помню. Про Содом и Гоморру точно было. И про яйца в газетке.
Brooklyn: - Я сделал то, что должен был. Раз уж Вадика мне не оставили.
Darya: - Кто следующий?
Brooklyn: - Тебе нечего бояться. С тобой ничего не случится.
Darya: - Ну, да. «Любовь братская крепче каменных стен».
Brooklyn: - Это сарказм?
Darya: - А ты как думаешь?
Brooklyn: - Я не умею находить подтекст. И не понимаю пословицы.
Darya: - Раньше понимал.
Brooklyn: - Раньше ты мне в этом помогала. Но я попробую. «Крепкую дружбу топором не разрубишь».
Darya: - Это сарказм?
Brooklyn: - Нет. Я был и останусь твоим другом.
Darya: - «С медведем дружись, а за топор держись».
Brooklyn: - Ты меня уделала. Но «добрая шутка дружбы не рушит».