— Господи… И ты молчал? Почему не говорил?
— Я сам только на днях узнал. По полной пизде мужик пошел, раз творит такую лютую дичь.
— Как же там Маша…
Прижимаю пальцы к губам в глубокой растерянности.
Было время, когда все вокруг женились. Теперь пришло время разводов? У меня на работе тоже несколько женщин за год развелись. Кто-то громко и скандально, кто-то тихо, кто-то с тайными слезами на обеде.
— Пошли, Инга, — разворачивается и шагает мимо машин. — У нас тоже идет все по одному месту, но хрена с два меня будут чужие жены обсуждать со словами, — имитирует жуткие женские интонации, — ”да как же так?”
Глава 14. Алина
Егор держит путь не к главному входу бизнес-центра, а к небольшой кофейне на углу. И меня уже особо не волнует та загадочная другая баба.
Меня ошарашила новость о разводе Ворониных.
Если они развелись, то у других в случае кризиса в семье нет шансов спастись и не утонуть.
Кидаю взгляд на вывеску “Самый лучший кофе”. Фон — бирюзовый, буквы — белые. Минималистично, но симпатично.
— Прошу, — Егор рывком распахивает дверь.
Запах кофе, ванили и корицы обнимают меня теплыми объятиями. И в любой другой раз я бы почувствовала желание насладиться чашечкой кофе, но сейчас мне муторно.
— Доброе утро! — улыбается темненькая девушка-бариста за стойкой. — Егор Афанасьевич, вам как обычно?
Вот тут я оглядываюсь на Егора. Это она? Он лишь едва заметно щурится и подплывает ко мне. Приобнимает и ведет к стойке.
— Да, как обычно, — кивает он. — А моей жене… — переводит на меня взгляд. — Милая, тебе сегодня ванильного латте хочется или… настроение на двойной эспрессо с коньячком?
— Егор Афанасьевич, — девушка за стойкой неловко улыбается. — Можно эспрессо, но без коньяка.
— Ничего, — глаза Егора темнеют, — мы с тобой, дорогая, коньячком догонимся за закрытыми дверями в моем кабинете.
Я перевожу взгляд на баристу. Лет двадцать. Каштановые волосы убраны в аккуратный хвост, лицо чистое, миловидное, глаза — большие и карие. Опускаю взор на бейджик. Алина.
— Алина, — я вновь всматриваюсь в ее лицо, — мне тыквенный раф. Что-то потянуло на небольшой изврат…
Вот она другая.
Молодая, свежая и не обремененная багажом жизни в виде близнецов с синяками, скандалами с мужем и тухлого болота под одеялом.
— Вам с собой? — Алина улыбается. — Или здесь?
Я пытаюсь увидеть в ее глазах разочарование, что Егор Афанасьевич притащил с собой жену, но не нахожу темной тени ревности или злости.
— Здесь, — отвечаю я, а теперь смотрю на Егора. — Правильно, да? Ты обычно…
— Беру с собой.
— И зачем? Твоя секретарша варит отвратительный кофе?
— Да, — Егор вздыхает и уводит меня к столику в углу кофейни. Заходит за спину и отодвигает стул. — Садись уже.
Я молча подчиняюсь. Алина тем временем занимается своей работой. Быстро, складно и умело.
Егор садится напротив и откидывается назад, расстегнув пиджак.
— Это она?
Егор молча и медленно моргает.
— А вам добавить в тыквенный раф измельченных семечек? — спрашивает Алина и выглядывает из-за стойки. — Или слишком изврат?
— Добавляй.
И вновь смотрю на Егора, а он на меня.
И что-то мне не хочется переворачивать стол с криками, орать, плакать и биться головой о стену.
Я опустошена.
И даже не встречей с Алиной, которая сейчас мелит тыквенные семечки, а осознанием того, что я не живу в сказке “долго и счастливо”. И мне хочется крепко так заматериться, чтобы описать свое состояние.
— Это пиздец, Егор, — сипло шепчу я. — просто полный пиздец
Он медленно кивает и вздыхает, как усталый мишка, которому морду искусали злые пчелы.
А я перед ним — какая-то облезлая лиса, которая потеряла клочки шерсти пока бесилась в острых кустах ревности, злобы и обиды.
Глава 15. Тайна перестала быть тайной
Смотрю на высокую стеклянную кружку с рафом. Плотная пенка, а сверху раздробленные в зеленую крошку тыквенные семечки.
Какова вероятность, что Алиночка плюнула мне в кофе?
— Ты сейчас… — поднимаю взгляд на Егора. — Возбужден?
— Я со стояком всю дорогу от парковки с любопытной бабкой, — в ответ зло щурится и делает глоток из маленькой чашечки с эспрессо. — Вот и гадай теперь, на кого у меня сейчас стоит, Инга.
— А просто сказать, что это я тебя завела — не судьба?
— А ты мне сейчас поверишь?
— Поверить не могу, что я сижу тут.
— Сама напросилась.