Голова гудит.
— Просыпайтесь.
— Да мы не спим, не спим… — говорю я.
— Я же слышу, как папа храпит.
Толкаю Егор, и он резко поднимается с подушек. Всклокоченный и недоуменный:
— Что? Где? Куда?
— Мы завтрак приготовили, — терпеливо повторяет Паша за дверью.
— Правда, что ли? — хрипло и недоверчиво спрашивает Егор.
— Ага.
— Вот это да, — сглатывает Егор и проводит ладонью. — Сейчас спустимся.
— Все, я ушел. Третий раз будить не будем.
— Третий? — удивленно уточняю я.
— Первый раз Саня приходил. Вы что-то ему промычали, но он не понял что именно.
— Не помню, — медленно моргаю и тру глаза.
— Я что-то такое помню, — Егор зевает. — Все, Паш, сейчас будем.
Вслушиваемся в шаги, которые затихают, и я шепчу:
— Обалдеть, нам завтрак приготовили.
— Я сам в шоке, — падает на подушки. — Дожили до завтраков после пьянок.
Причмокивает, закрывает глаза и медленно выдыхает, готовый опять нырнуть в утреннюю дремоту.
— Не спи, — толкаю я его, — а то наши строгие сыновья будут ругаться.
— Я меня голова раскалывается…
— У меня тоже.
— Хорошо погуляли.
— Но в следующий раз можно без шампанского, — сажусь и оглядываюсь на Егора. — надо признать, что нам восемнадцать только в душе.
У меня еще чуток кружится голова.
— Ну, ладно, может, каждый день мы не выдержим такого веселья, — Егор тоже садится.
— Мы так сопьемся.
— Да, это довод, — Егор задумчиво кивает. — Но я не жалею.
— Я тоже. И это было забавно, что на дома встретили два сердитых пацана… — потягиваюсь.
— Раньше от мамки с папкой прилетало, теперь от детей.
— И они у нас классные, — приваливаюсь к плечу Егора. — И мы тоже классные. Просто я об этом забыла.
Вздыхаю.
— Я тоже начал забывать, Инга, — тихо отвечает Егор. — Меня это и напугало.
— Я бы ничего не заметила, — пропускаю волосы сквозь пальцы. — Я, действительно, была уверена, что у нас все хорошо и спокойно. Да и после развода ничего не доперло, — смотрю на Егора, — я бы очень обиделась на тебя.
— Я детей бы настроила против меня?
— Ты думаешь, что я такая? — серьезно и без обиды спрашиваю я.
— Начнем с того, что я бы не позволил тебе дойти до развода.
— А если бы? Что бы было тогда?
— Я даже думать не хочу об этом, — Егор хмурится. — Серьезно. Поэтому я против развода, Инга. После него все усложняется в разы. Понимаешь?
— Я бы второго такого мужика не встретила, — шепчу я. — Я бы осталась злой, одинокой и нервной пыльной мышью из архива.
— Не была бы ты мышью, — Егору щурится. — и ты никогда ею не была. Прекрати.
— Ты бы во второй раз женился.
— Думаешь? — вскидывает бровь.
Я начинаю злиться. Ревность стискивает сердце, и я зло цежу сквозь зубы:
— Убила бы.
— Поэтому бы и не женился, — Егор смеется. — И добился бы того, чтобы мы опять поженились.
— Нифига.
— Фига, — с грозой отвечает он. — Я бы мог дать слабину, Инга, но потом бы, — щурится еще сильнее, — ты бы впухла.
— Я бы замуж вышла.
— А я бы пришел бы на твою свадьбу и украл бы тебя. И знаешь что? — приближает свое лицо к моему, — наши бы лягушата в этом мне помогли. И давай остановимся. Мне не нравится этот разговор.
— Мне тоже.
— Никакого тебе развода.
— И тебе.
— Вот и договорились, а то в разводе мы бы устроили апокалипсис.
— Вероятно, — киваю я.
— И я думаю, что нам надо поторопиться к завтраку, а то апокалипсис начнут наши сыновья. Нельзя пропустить их первый завтрак для нас. А то нанесем их нежным подростковым душам травму.
— Согласна.
Сползаю с кровати, зеваю и опять потягиваюсь:
— И, кстати, дом они в наше отсутствие не разгромили.
— Им бы потом пришлось самим приводить его в порядок. Это после уборки у них мозги включились.
— Я так хотела им помочь, — захожу в ванную комнату. — Пожалеть.
— Нельзя мужиков жалеть.
— Я понимаю, но они для меня еще маленькие.
— Они и в тридцать для тебя будут маленькими, — Егор следует за мной.
— Да, — протягиваю ему зубную щетку. — И всегда буду хотеть укрыть крылышком и посюсюкать, но…
— Что?
— У меня есть ты, — подхожу к Егору вплотную и заглядываю в его глаза. — Ты меня ведь остановишь от мамского дурачизма?
— Да, такой план.
— Я бы тебя поцеловала, но у меня во рту не очень приятно.
— Ну и что?
— Давай все-таки зубы почистим? — складываю брови домиком.
— Тогда с тебя серьезный и основательный поцелуй.
— Договорились, — выдавливаю зубную пасту на щетку, которую торопливо сую в рот. Бубню, отвернувшись к зеркалу. — Предлагаю каждое утро начинать со свежего поцелуя.
— Да кто же против, — Егор приобнимает меня, прижимается сзади и ведет бедрами. — И, может, не только с поцелуев?
— Может быть…