Я подумываю о том, чтобы бесплатно предложить мои услуги агентству по продаже и покупке недвижимости. Ведь тогда я смогу собственноручно выбрать покупателя, верно? И ты ведь не назовешь это жульничанием, правда?
Господи, я совсем вымоталась только из-за мыслей обо всем этом! Но уже очень серьезно: мне придется быть очень и очень осмотрительной.
Запас презервативов в любое время, следуя твоему примеру, о мудрейшая! Но я же никогда прежде их не покупала. Неужто я заставлю себя войти в аптеку и сказать: «Будьте добры, дюжину презервативов»? А что, если они спросят? «Какого сорта, сударыня?» Или — еще хуже: «Какого размера, сударыня?» А они бывают разных размеров? Разной расцветки? Я же не знаю! Конечно, я всегда могу ответить невозмутимо: «Каждого по одному», ведь верно? Но это же только цветочки. А когда встанет необходимость (фигурально выражаясь), как надо поступить? Ты со своим греческим мальчиком, очевидно, знала, как поступить. Но я же понятия не имею. Надо ли внимательно следить за ним, а когда он вздыбится, сказать: «Минутку, подержите так», молниеносно порыться в сумочке, выбрать наиболее на вид подходящий и разом нахлобучить? Или я должна вручить его, как букет цветов: «Я принесла его специально для тебя, милый; надеюсь, он в твоем вкусе?» А сама все это время буду лежать, распростершись на спине в ожидании великого дара мужского начала? Но это ведь не, доза для такого рода badinage,[7] не правда ли? А как мне поступить, если он в самом разгаре сползет или лопнет?
Пожалуйста, пожалуйста, проинструктируй меня.
Можешь мне поверить: готовиться к тому, чтобы оттрахать целую улицу, совсем не просто. А если после всего над Уимблдоном зарядит дождь, я застрелюсь.
Ну, хватит о моих заботах. Заметно похолодало, кружат одинокие хлопья снега. Надеюсь, во всех этих домах есть центральное отопление.
С любовью.
Джейнис.
Из какой-то непроизносимости в центральной Греции
10 января
(если не ошибаюсь).
Милая Джейнис!
Это послание появилось на свет открыткой, но вижу, что оно перехлестнет эти пределы. В Афинах — ясная, холодная погода, так что мы с Пирсом отправились на субботу-воскресенье кататься на лыжах. Понятия не имею, где мы, а также, как мы, черт подери, забрались сюда в «фольксвагене». Пирс за рулем почти столь же опасен, как и на лыжах. Применяет одни и те же правила — соскальзывает куда попало, пока через правое плечо упражняется в греческом с находящимся в шоковом состоянии местным министром, который предложил показать нам это место. Плюс супруга, которая очень похожа на Мелину Меркури (или же и есть Мелина Меркури).
Как бы то ни было, в нашем распоряжении министерское шале и ревущий огонь в камине. Катание на лыжах чревато. Подъемники действуют по принципу: то, что поднимается, должно спускаться — и обычно со мной поверх всего. Я вся в синяках, но неукротима. Министр — англофил и утверждает, что любит крикет — явный обманщик. Я попыталась прощупать его касательно скандала с Критским банком, но он был красноречиво уклончив (если ты улавливаешь, что я имею в виду), и подозреваю, что свое лыжное шале и, без сомнения, одну-две яхты он приобрел на часть доходов с операции.
Послелыжное время ужасно — полным-полно афинских юных хлыщей, гладеньких, точно саламандры. Ну, хотя бы они не отплясывают танец Зорбы и не бьют тарелки. Мелина-Немелина хлебает «Джонни Уокер» («Блэк лейбл»), точно носорог на водопое. Министр в честь социализма придерживается исключительно ретсины, а когда поглотит достаточное ее количество, впадает в лирическое настроение и пускается в воспоминания о своем крестьянском детстве на острове Кифера.
Столбит? Место рождения Афродиты, вспоминаешь? Я даже не подозревала, что он существует на самом деле. Но министр клянется, что остров красив, не тронут цивилизацией, и мне непременно надо съездить туда весной. Естественно, у него есть дом и там. Так что не исключено. А почему бы и тебе не поехать? Выбери время в промежутке между своими победами и присоединяйся ко мне. Что может более соответствовать ситуации, чем место рождения Афродиты? Джейнис, выходящая голой из пены морской? Нет, я серьезно.
Подумай об этом. Завтра возвращаемся в Афины. Посол пригласил нас на обед. Ужас и ужас.
Я-то воображала, что буду избавлена от подобного после моих рождественских выходок (видимо, я сказала австрийскому атташе по культуре, чтобы он шел на… — абсолютно не помню почему).
Пирс ведет себя как профессор Хиггинс и наставляет меня в правилах «приличного» поведения.
С большой любовью, и как там счет?
Рут.
Р.S. По посольству ходит сплетня, что американский посол претендует на тефлоновскую эрекцию — твердая, долговременная, не липнущая.
Даже Пирс абсолютно шокирован.
Болтон-Грув 3-а
Лондон SW5
15 января
Дорогой Пирс!
Я обзавелся новой pied-a-terre. Вернее, piedsous-terre[8] — «а» в адресе указывает на полуподвал. Я временно погребен здесь, ибо меня вызвали из Бухареста и я пребываю в ожидании даже еще более увлекательного назначения: Вильнюс, Литва, в разгаре зимы — какое блаженство! Шеф считает, что я должен пребывать в неуемном восторге, поскольку теперь буду называться «наш собственный корреспондент в Восточной Европе».
Он указывает (и вполне-вполне справедливо), что крайне редко единая арена мировой сцены (он выражается именно так) претерпевает столь драматические изменения, и любой репортер просто взыскан судьбой, если оказывается их очевидцем.
Ты замечал, как часто люди, занимающие высокооплачиваемые синекуры, называют тех, кто выполняет всю грязную работу, «избранниками судьбы»? Мы пообедали в «Капризе», и он упомянул пятитысячную прибавку, которая придется очень кстати теперь, когда я плачу за эту кроличью нору вдобавок к тому, что содержу мадам в фамильном особняке.
Оттуда никаких сообщений, если не считать очаровательного рисунка от Клайва, изображающего нового котенка, который у него смахивает на тигра с флюсом. Бог да благословит его.
Мне его особенно не хватает. И я ведь даже не знаю, что ему сказала Дж. Рисунок подписан просто «с любовью от Клайва», и это меня совсем СЛОМИЛО.
Твой отчет о Рождестве в посольстве очень меня развеселил. Неужели Рут правда это проделала'? Учти, австриец, вероятно, в свое время был нацистом, как и его президент; но мне всегда казалось, что посольским женам не положено говорить правду налево и направо. Это моя обязанность.
Меня ставит в тупик одно: как убедительно я говорю правду перед камерой и как неуклюже — Джейнис. Совершенно разные вещи, я понимаю, однако на этой работе так легко поддаться самовнушению и со временем начинаешь считать, что каждое твое слово — правда. Твоя работа, наверное, воздействует на тебя прямо наоборот.
Пышнотелая Аманда побывала здесь с субботы на воскресенье, оставив дом на многострадального Роджера. Она говорит, что он всегда был никуда не годен в постели, а теперь так у него вообще не встает. Какие унылые перспективы простираются перед столькими браками, включая и мой; оселок, который должен бы обострять страсти, только затупляет их. Мне не хватает всяких мелочей, к которым страсть никакого отношения не имеет: слушать вместе музыку, ходить на прогулки, руки, машущей вслед из окна, смеха, придумывания, как провести отпуск, запах поджарившегося хлеба, пока я бреюсь. Ну и конечно, Клайва. Пожалуй, дети действительно наиболее веский довод в пользу брака — хотя есть ты: завиднейший брак и бездетный. Быть может, я просто; чего-то недопонимаю и должен принимать себя таким, каков я. А в данный момент я сторожевой пес Горби на Балтике. Как рухнула вера в этого человека! Нет тирана опаснее благожелательного тирана, потому что нам всем хочется любить его, а любовь делает нас слепыми к ужасам, которые он творит. Тем временем я обзавелся русской меховой шапкой с ушами (не слушай дурного, не говори дурного). Оказывается, подруг журналистов в Литву не допускают, что «полезно для состояния моей спермы. Аманда очень несчастна. Я заметно менее.
8
холостяцкая квартирка (фр..). Буквально «нога на земле». Во втором случае предлог «на» заменен предлогом «под».