– Мне кажется, вы только что оскорбили моих соотечественников. Хотя вы, несомненно, лучше ее английского любовника.
– Он не был ее любовником, – возразил Коллин.
– Да, конечно. – Герцог невесело улыбнулся. – Он был кем угодно для нее, но только не любовником, как теперь выяснилось. Я ценю ее целомудренность. Что ж, всего доброго. Буду сообщать вам о ее здоровье.
Коллин решительно покачал головой:
– Нет, сэр, я никуда отсюда не уеду, пока она не поправится.
– Вот как? – Герцог посмотрел на него с любопытством. – Что ж, хорошо. Я позволю вам остаться до ее выздоровления, но только не под моей крышей. Здесь неподалеку есть гостиница…
– Я знаю.
– Прекрасно. Если мне не изменяет память, вы уже бывали в моем доме. Стало быть, вам известно, где находится выход. – С этими слова герцог покинул комнату, оставив Коллина в одиночестве.
«Лихорадка прекратилась».
Коллин несколько минут смотрел на записку, которую держал в руках. Сообщение было слишком короткое, но все же внушало надежду.
Прошло пять дней. Пять дней, в течение которых Алекс страдала, мучаясь в бреду. Коллин прижал пальцы к воспаленным глазам. Слава Богу. Слава Богу, что она не умерла.
– Плохие новости? – раздался сочувственный голос жены хозяина гостиницы.
– Нет-нет. – Коллин облегченно вздохнул. – Лихорадка прекратилась, и я теперь должен ехать.
И тут же послышался топот – конечно же, это мальчик-слуга бросился седлать Самсона. Коллин сделал глубокий вдох и откинулся на спинку стула.
– Вы позавтракаете перед отъездом? – спросила жена хозяина.
Коллин покачал головой:
– Нет-нет, не хочу задерживаться.
Поднявшись в свою комнату, он быстро переоделся, наскоро побрился и умылся холодной водой. Он не мог явиться к Алекс, воняя табаком и виски. И конечно же, не следовало давать герцогу повод выставить его из дома.
Сбежав по лестнице, Коллин вышел во двор: он собирался немедленно отправиться в Сомерхарт. За эти пять дней ему позволили только дважды повидать Алекс, и оба раза – в присутствии ее брата, стоявшего с ним рядом и наблюдавшего за каждым его движением. Коллин держал ее за руку и шептал ей на гэльском нежные слова, а также молил Бога, чтобы она поскорее выздоровела. Изредка поглядывая на Сомерхарта, Коллин заметил: когда Алекс затихала после его слов, глаза герцога теплели.
А однажды она даже прошептала его, Коллина, имя, и этот тихий шепот возродил в его сердце надежду… Когда же Алекс начала метаться по постели и стонать, ее брат нахмурился и кивком головы указал ему на дверь. С того дня Коллин не видел ее.
В Сомерхарте, у парадного входа, его уже поджидал конюх, который тотчас же взял под уздцы Самсона. Коллина же, едва он спешился, охватила тревога.
Очнулась ли Алекс? Расширятся ли ее глаза от ужаса, когда она увидит его в доме герцога? Должно быть, она не знала, что произошло, не знала, что их тайна раскрыта.
Коллин вежливо поприветствовал дворецкого, но тот встретил его так же холодно, как и в прошлый раз.
– Его светлость ожидает вас в библиотеке, – сообщил дворецкий, принимая у него шляпу.
Коллин тут же сообразил: если его приглашают в библиотеку, значит, Александра вне опасности и он может не спешить к ней.
Открыв дверь библиотеки и увидев Сомерхарта, стоявшего у окна, Коллин похолодел. Было очевидно: что-то произошло. Всегда безупречно выглядевший, герцог был одет небрежно, а на лице его застыло какое-то странное выражение.
– Что случилось? – спросил Коллин.
Сомерхарт посмотрел на него отсутствующим взглядом – словно не мог понять, что это за человек появился в его доме.
Сердце Коллина болезненно сжалось.
– Ей хуже?
– Нет-нет, она отдыхает. Ей лучше. А я просто… Я ужасно устал.
Коллин вздохнул с облегчением и опустился в ближайшее кресло.
– Должно быть, я неважно выгляжу, – пробормотал герцог с усмешкой.
– Могу я увидеть Александру? – спросил Коллин.
– Я только что от нее. Она уснула.
Тут герцог наконец-то отошел от окна и, опустившись в кресло по соседству, проговорил:
– Она едва не умерла прошедшей ночью. Я чуть не потерял ее.
– Но ведь лихорадка прошла?
– Да. В три часа утра. Она наконец затихла, и ее тело… похолодело. Я думал, она умерла, потому что больше не чувствовал жара. Но оказалось, что это просто прекратилась лихорадка.
Снова вздохнув, Коллин вдруг почувствовал, что глаза его увлажнились. Лицо Сомерхарта исказилось – как будто он тоже плакал, – но глаза его были сухими.
– Вы можете попросить ее руки, если это то, что вы намерены сделать. Но я не могу принуждать ее. Она жива, и это для меня главное. Она может делать все, что захочет. Пусть едет в город и расхаживает там в мужских бриджах… Мне все равно.
– Я не смогу жениться на ней против ее воли.
– Что ж, в таком случае желаю удачи.
Коллин кивнул и встал с кресла, собираясь подняться в комнату Алекс, но герцог остановил его резким взмахом руки.
– Вы должны быть уверены, Блэкберн, что сможете сделать ее счастливой, если женитесь на ней. Я убью вас, если вы погубите ее, вам понятно?
Коллин снова кивнул:
– Я сделаю все возможное, чтобы она была счастливой.
Герцог смерил шотландца пытливым взглядом, потом, откинувшись на спинку кресла, пробормотал:
– Да, сделайте все возможное. Но я пока не стану примерять новый сюртук для свадьбы.
– Да, еще рано, – согласился Коллин. – Она ведь еще очень слаба, – добавил он, направляясь к двери.
Глава 14
«Пусть грозный вид Коллина и его грубое поведение не вводят тебя в заблуждение. Я никогда прежде не видела его таким увлеченным кем-либо, поэтому полагаю, что он влюблен в тебя.
Ты не представляешь, как я была взволнована, узнав, что ты опозорена в глазах общества. Тем не менее, для меня не может быть лучшей подруги, чем ты. Пожалуйста, подумай над тем, чтобы принять предложение Коллина – полагаю, он сделает его. Мы тут все очень нуждаемся в общении с интересной женщиной, с такой, как ты. А Коллин, несомненно, будет прекрасным мужем. Наверное, этой характеристики недостаточно, однако уверена, что ты и так знаешь, какой он замечательный человек».
Алекс грустно улыбнулась и сунула письмо обратно под подушку. Дженни Керкленд – удивительная девушка, и она могла бы стать для нее хорошей подругой.
А Коллин пока не сделал ей предложения, но, судя по всему, непременно сделает. Он не стал бы задерживаться в этих местах, если бы не имел намерения предложить ей руку и сердце.
«О, мистер Блэкберн, пожалуйста, заходите. Следует ли нам оставить вас с леди Александрой в постели?» Представив такой прием Коллина в доме брата, Алекс захихикала. Но сейчас не время для легкомысленных фантазий. Ей необходимо сосредоточиться и как следует все обдумать. Она совершенно не готова для встречи с ним, так как никто не удосужился сообщить ей, что он не только остался в городе, но и даже был вхож в Сомерхарт-Хаус. Никто ни разу не упомянул о нем, а она боялась спросить. Внезапно за дверью послышался его низкий голос и тихий ответ служанки. Алекс в страхе прикрылась одеялом – она никак не могла понять, почему ее первой реакцией было желание спрятаться.
Наверное, она боялась этой встречи, потому что так и не придумала, что сказать ему, потому что даже не представляла, чего ожидать от их разговора. Более того, она опасалась, что Коллин явился сюда только по принуждению ее брата. А если он действительно сделает ей предложение? Отказаться на этот раз будет очень нелегко. Ведь Коллин, несомненно, страдает от того, что его считают соблазнителем, хотя он вовсе не соблазнял ее. Да и брат, наверное, переживает… Так что теперь, если она ответит отказом на предложение Коллина, пострадают сразу двое мужчин.
А сама она разве не пострадает? Алекс вспомнила, как, обвивая руками шею Коллина, всхлипнула от счастья и от сознания того, что он принадлежит ей. Да, конечно, она тоже пострадает, если даст ему отставку. Возможно, именно она пострадает больше всех. Ведь она любит Коллина. Да и как можно не любить его?