К тому времени, когда мы достигли восточной части Британской Колумбии, у меня заметно окрепли и поздоровели спина и плечи, всё оттого, что приходилось «выжимать» и на себе перетаскивать через пески и густые заросли кустарника шестидесятипятифунтовый велосипед. Переходы через перевалы в Скалистых горах подарили рельефность мышцам ног. Когда же мы спустились с гор в Айдахо, меня можно было без натяжки назвать мускулистой — но, разумеется, без лишних «прослоек». Затем настал черёд стряпни тётушки Марджи — девять дней безостановочной кормёжки, как на убой, и никакой работы педалями. Покидая коттедж, я тянула на все сто тридцать фунтов, набрав за время «откорма» почти пятнадцать.
Мне представлялось, что все эти лишние фунты как-то сами собой исчезнут за пару недель дороги, но как же я заблуждалась. Ко времени приезда в Миннесоту мой вес дополз до ста тридцати пяти.
То, что я нисколько не сбросила за дорогу между Айдахо и Миннесотой, хотя изо дня в день исправно крутила педали, объяснялось довольно просто. Когда мы распрощались с горами, моё тело уже привыкло к ежедневной нагрузке, мускулы налились, и мне больше не требовалось того огромного количества пищи, которое я уничтожала в первые месяцы похода. Пересекая Вайоминг и Южную Дакоту, мне следовало бы ограничить себя в еде, но, увы, мой аппетитище ничуть не уменьшился, и я продолжала поглощать так же много, как раньше.
До самой Миннесоты я никак не могла взять в толк, что пора сесть на диету. Затем пришлось полностью отказаться от хлеба, сладостей и молока. Весь следующий месяц мой ленч состоял лишь из маленького стаканчика йогурта и горстки зерновых хлопьев. Хотя диета и держала вес в узде, но всё же я не только не худела, но и терзалась вечным голодом.
Ларри, однако же, так и не прибавил ни фунта. Не важно, сколько бы он ни ел — всё сжигалось без остатка.
В начале третьей недели житья у Фритци мы наконец вывели велосипеды из заточения на свет Божий и учинили им тщательный техосмотр. Ларри сменил обод у заднего колеса и спицы у переднего. Мы заново покрыли смазкой втулки колёс и подшипники беговых роликов, вычистили и смазали жидким маслом цепи, все шариковые подшипники и тросы приводов тормозов, заменив при этом трос ручного тормоза и гибкий тросик привода переключения передач. Покончив с велосипедами, мы своими руками сшили себе водонепроницаемые нейлоновые «бахилы», доходившие нам почти до колен, чтобы в случае дождя натягивать их поверх кроссовок и шерстяных гетр, и несколько пар непромокаемых перчаток, надеваемых сверху на обычные, а также «попонки», закрывающие поясницу. 23 октября мы вновь навьючили наши велосипеды, распростились с Фритци и тронулись в путь во Флориду.
Из Сторрса мы направились на юго-восток, обратно в штат Нью-Йорк. Севернее Нью-Йорка мы переправились через Гудзон у Пикскилла и пересекли северо-западную часть Нью-Джерси, держа курс на Пенсильванию. Мы проследовали на северо-запад по 443-му шоссе до самого Гаррисбурга, вдоль хребтов Блу-Маунтинс, а затем повернули строго на юг и бодро покатили в Вашингтон — поглазеть на его достопримечательности. После двух последних недель бесцельного кочевья по дорогам «глубинки» людские толпы и транспорт на улицах столицы неприятно действовали на нервы, вызывая клаустрофобию. С нас хватило и пары дней, после чего мы двинулись на запад, в Фронт-Ройал, Вирджиния, где поднялись на хребет Аппалачей. Мы проследовали по знаменитым горным дорогам Скайлайн-Драйв и Блу-Ридж-Паркуэй через Вирджинию, в Ашвилл, Северная Каролина.
В Фронт-Ройале все, с кем бы мы ни заговаривали, одинаково выражали опасения, узнав, что мы держим путь на Драйв или Паркуэй. «В эту пору слишком холодно карабкаться туда на велосипедах. Ясное дело, на дворе ноябрь. Да и первый снег не за горами. Вот и листья облетели, а все туристские кемпинги на Паркуэй уже закрылись на зиму. На любой лагерной стоянке вы не найдёте ничего, кроме пары холодных сортиров да водопроводного крана».
Большинство велосипедистов, встреченных нами по пути к Новой Англии, также предостерегали нас насчёт Драйв и Паркуэй. Все, как один, утверждали, что из-за долгих крутых подъёмов дорога трудна даже для «старичка», не отягощённого вьюками.
И всё же, несмотря на все эти предостережения, нам с Ларри очень хотелось подняться на Аппалачи. И Драйв и Паркуэй, как известно, закрыты для грузового транспорта, теперь же, с приходом осени, там вряд ли будет много автотуристов. Мы надеялись, что из-за столь слабого движения дорога, вероятно, покажется нам сплошной шестисотмильной велотрассой.