Дорога от Лиссабона на восток, к испанской границе, потряхивая, вела нас через укреплённые средневековые городки Эвора, Эштремош и Элваш. Зной и сушь были до того тягостны, что в каждом встречном селении мы непременно останавливались у источника или колодца и с ног до головы обливались прохладной водой. Прохожие всегда посмеивались, одобрительно кивая. На закате дня, прежде чем съехать с дороги и устроиться на ночь на какой-нибудь лужайке под оливами или пробковыми деревьями, мы находили «самый последний» источник, вытаскивали мыло и стирали, а затем соскабливали с себя пот и грязь.
В воскресенье после полудня мы с Ларри вкатились в Эштремош, в двадцати пяти милях от испанской границы. Почти все лавки были закрыты, большинство горожан либо разбрелись по домам полдничать, либо подрёмывали на скамейках в тенистых парках и на площадях. Несмотря на это, Ларри отыскал работающую кондитерскую, где нам посчастливилось купить свой обычный «джентльменский набор» для ленча. Затем мы облюбовали затенённый кусочек тротуара и расселись у самого порога закрытой сапожной мастерской. Едва только мы разложили снедь и принялись жевать, как из дверей ресторанчика напротив показался официант, приглашая внутрь, где прохладнее и намного удобнее. После нескольких недель странствия по стране нам удалось несколько поднатореть в португальском — «испорченном» испанском, когда слова произносятся на пределе скорости, и мы не замедлили принять приглашение. Собрав еду, мы двинулись за Пауло — так звали официанта. Ресторан мог похвастаться гостеприимно распахнутой массивной деревянной дверью, зато маленькие окошечки по обеим сторонам от неё были плотно закрыты ставнями. Внутри было темно и влажно, уже с порога на нас дохнуло прохладой. Некрашеные стены и голый цементный пол. На стойке бара в дальнем конце зала примостился телевизор, передавали воскресную мессу из Фатимы. Телевизор и открытый дверной проём служили в заведении единственными источниками света. За одним из шести столиков восседали угрюмые супруги в чёрном. Не отрываясь от телевизора, они поглощали жареную рыбу с салатом, мирно «уговаривая» большую бутыль красного вина.
Мы с Ларри примостились за столиком у двери и снова «раскинули» свой ленч. Пауло принёс нам салфетки, приборы и бокалы и, пока мы работали челюстями, дежурил в дверях, присматривая за велосипедами. Приятно было укрыться здесь от жары, между тем Пауло предупредил нас о череде жарких и сухих дней, которые предстояли нам от Эштремоша до границы.
— Вас же жажда замучит,— причитал он, сокрушённо качая головой.— В этой части Португалии после полудня слишком жарко путешествовать на велосипеде. Того, что в бутылках, вряд ли будет достаточно. Так вы не продержитесь.
Ларри продемонстрировал Пауло нашу резервную квартовую флягу и заверил его, что нам с избытком хватит воды для двадцатипятимильного броска до границы.
— Нет. Не хватит. Не хватит,— ворчал Пауло. Он продолжал качать головой и выглядел крайне озабоченным.
Минутой позже Пауло просиял, а затем припустил по улице в сторону расположенного на углу современного ресторана, взятого в полукольцо туристическими автобусами. Спустя четверть часа Пауло прибрёл назад с гигантским пронзительно-жёлтым пластиковым пятилитровым кувшином воды в руках и улыбкой от уха до уха.
— Боже правый! Да эта бочка, пожалуй, на всё пятнадцать фунтов! А какая здоровая! Хотел бы я знать, как приторочить её к велосипеду,— ужасался Ларри себе под нос, благодарно улыбаясь Пауло.
Мы оба понимали: делать нечего, придётся прихватить бутыль с собой, сколько бы она ни весила. По выражению крайнего ликования на лице Пауло можно было догадаться: откажись мы от подарка, его лучшие чувства и гордость за содеянное будут безжалостно попраны. Пауло вручил кувшин Ларри.
— Это фильтрованная вода со льдом. Очень-очень хорошая,— объяснил он.— В ресторане нет воды в бутылках, но я отыскал в подсобке эту бутыль, отмыл и наполнил очищенной водой со льдом.
«Вода со льдом» — при португальской жаре это звучало совсем как «манна небесная», однако по физиономии Ларри, который в этот момент протаскивал один из ремней, удерживающих его спальник на заднем багажнике, через ручку кувшина, а затем подтягивал и закреплял его, было видно, что бутыль непомерно тяжела. Но Ларри умолчал о её весе. Мы горячо поблагодарили Пауло и до изнеможения трясли руки в дружеском прощальном рукопожатии.