Издав на гармошке несколько мелодических трелей, он запел глубоким звучным голосом:
Мама! О моя мама!
Почему ты молчала о том, что я чёрный?
Почему ты столько лет молчала о том,
что я чёрный?
Мама, моя последняя мама.
Мама!
Зачем ты мне не сказала тогда?
Затем ты мне не сказала тогда,
что я чёрный?
О, если бы ты мне сказала тогда,
ты была бы жива до сих пор,
моя последняя мама.
Да, я знаю теперь, что я чёрный!
О, я как я знаю теперь, что я чёрный!
Моя последняя мама [1] .
Закончив песню, он тщательно спрятал гармошку внутрь нагрудного кармана, распахнул руками окно и вспрыгнул на подоконник. Несколько секунд он колебался, стоя на самом краю: в небе собиралась — гроза, а внизу уже скопились полицейские машины.
Внезапная мысль посетила его: он проверил замок ширинки — замок был широко распахнут. «Хорошо!» — подумал он, доставая хуй. Через некоторое время снизу послышались обиженные выстрелы.
Он застегнул ширинку, ещё раз проверил лицо, оттолкнулся ногами от подоконника и полетел, задевая небоскрёбы своим широкополым плащом и шляпой.
«Мама, моя последняя мама», — успел он подумать незадолго перед тем, как пылающей ракетой вонзиться в трансформаторную подстанцию.
После этого его больше не видели.
Юмор
Пьеса в одном действии
На сцене писатель-юморист.
Писатель-юморист: ...и знаете, что он на это ответил? Ни за что не догадаетесь! Вы держитесь, пожалуйста, покрепче, а то вы сейчас упадёте все на пол, когда услышите, что он ответил. Готовы? Я вас предупреждал! Так вот, он ответил... Нет, я не могу!.. Я сам сейчас упаду! Давайте ещё раз. Приготовились! Готовы? Он ответил: «УПС!»
В зале тишина.
Писатель-юморист: То есть, понимаете, «упс», и всё!
Тишина.
Писатель-юморист (умоляюще). Там болонка была, так она двумя бультерьерами разродилась... Пожарная сигнализация сработала... в соседнем доме... Во всём квартале крыши снесло... А он говорит: «Упс!»
Тишина.
Писатель-юморист тоже замолкает и внимательно вглядывается в зал. Спускается со сцены и слегка трясёт зрителя в первом ряду за плечо. Зритель со стуком падает на пол, не разгибая ног. Писатель-юморист в ужасе отскакивает, но быстро приходит в себя и продолжает прежним юмористическим голосом.
Писатель-юморист: Да, кстати, нашу с вами встречу сегодня снимает Первый канал...
Замолкает. Подходит к оператору, машет у него перед лицом растопыренной ладонью.
Писатель-юморист: Это розыгрыш? А! Я понял!! Это программа «Розыгрыш»! Ну, вы, ребята, даёте! Ну подловили!
Тишина. Писатель-юморист тревожно озирается. Раздаётся громкий скрип: это встали все зрители, кроме лежащего на полу. Медленно переставляя не-гнущиеся ноги, они окружают писателя-юмориста.
Писатель-юморист: Вы что? Друзья! Вы что?!! ВЫ ЧТО?!!!
Круг смыкается. Слышно неразборчивое хлюпанье. Затем зрители расходятся и рассаживаются по своим местам. Там, где был писатель-юморист, не осталось никаких следов.
Зажигаются прожектора, звучит юмористическая музыка, и на сцену выходит другой писатель-юморист.
Другой писатель-юморист: Здравствуйте, дорогие друзья! Я долго думал, как начать наш вечер, и решил начать вот с чего...
Конец
Душа и Туловище
Пьеса
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Туловище: Эй! (Молчание.) Эй!! (Молчание.) Эй, блядь, там!
Душа: Хули опять надо?
Туловище: Выпить надо. Глюкоза кончилась.
Душа: Иди нахуй.
Туловище: Я-то пойду. А мозги чем кормить?
Душа: Меня не ебёт. Твои мозги — ты и корми.
Туловище: Чем?
Душа: Чем хочешь. Картошка вон, капуста, не знаю.
Туловище: Ты мне, блядь, опилок ещё предложи! Организую тут у себя гидролизный заводец.
Душа: Отъебись, а? Я всё равно в этом нихуя не понимаю.
Туловище: А если сдохну?
Душа: Зассышь.
Туловище: Сука.
Душа: Мешок с говном.
Молчание.
Туловище: Ну вот скажи. Да, я мешок с говном, а ты вся такая воздушная. Ну хули ж ты выёбываешься? Чего хочешь-то?
Душа: Иди в жопу.
Туловище: Вот-вот. Сама не знаешь, чего хочешь. Потому и выёбываешься.
Душа: Всё равно не поймёшь.
Туловище: Да куда нам! Мы в небесных сферах не порхаем. Нам бы пожрать, посрать да попердеть. Да бабу.
Душа: Баба мне тоже нужна.
Туловище: Нам разные бабы нужны.
Душа: Опять про баб?
Туловище: Ну ёб твою мать! Выпить не дают, пожрать не дают, и про баб тоже нельзя! Чего можно-то?
Душа: Можно сидеть и не пиздеть.
Туловище: Слушай, ну ты как-то определись. Ну нельзя же так: то кормишь, то не кормишь, то поишь, то не поишь. Давай что-то одно. Хочешь в пустыню — пиздуй в пустыню, спи там в гробу.
Душа: С тобой, что ли, в пустыню?
Туловище: А что я?
Душа: На себя посмотри.
Туловище: Тоже мне, красавица. Жрать давай!
Душа: Иди нахуй.
Входят БЕСЫ.
Бесы: Где тут?
Душа и Туловище (хором). ААААААА-ААА!!! (Убегают.)
ДЕЙСТВИЕ СЕДЬМОЕ И ПОСЛЕДНЕЕ
Туловище: Гхы.
Душа: Чего там, уродина?
Туловище: Ухи хочется. Помираю я.
Душа: Эй! Эй!! Охуело, что ли? Эй!!!
Туловище: ЫАК!
Душа: Эй, блядь! Подожди! Подожди, сука! Ну не сегодня, ну пожалуйста! Я тут... Да я же... Ну вот же пиздец какой... Ну давай хоть завтра?! Ну хоть, блядь, полчаса ещё, я, может... Может, нужно чего? Чего ж молчало-то, блядь, ходило тут, жопой хрюкало? Не молчи, сволочь!
Печка-буржуйка начинает густо дымить и гаснет. Шланги и пузыри бесформенной кучей сваливаются на пол.
Становится совсем темно, только в круге синего света стоит Душа. Откуда-то издалека слышен длинный тоскливый звук.
Душа (обращаясь к залу): Вот же гнида, а? Вот же конская блядская залупа! Вот же уёбище пиздоголовое! Вонь, блядь, подрейтузная! Спермоглотина чешуйчатозалупная! Выпиздухоль глистопротухшая!
Звук всё усиливается, пока не переходит в невыносимый скрежет железа по стеклу. Зрители, зажав уши, разбегаются.
Душа (с трудом перекрикивая скрежет). Хуеблядская пиздопроёбина!!!
Звук постепенно замолкает, опускается занавес.
Душа (еле слышно). Главрыба... Главрыба...
Конец
notes
Примечания
1
Пер. авт.