Милла закружилась вокруг собственной оси, как в карусели. Все цвета радуги проносились мимо. Её подкидывало вверх, бросало вниз, вертело то вправо, то влево. А сейчас и вовсе понесло в мёртвую петлю. В животе у Миллы покалывало, как от газировки, а в нос снова ударил запах лимонада. Вскоре вихрь выплюнул её, и она – плюх! – неуклюже приземлилась на мягкую траву недалеко от теплицы.
– Уф, – застонала Милла.
Мир вокруг, казалось, до сих пор вертится. Что за американские горки? Такие разноцветные, мерцающие… Значит, оранжерея всё‐таки была заколдована! В ней не обитали огуречные призраки, зато был лимонадно-звёздный вихрь! Нужно как можно скорее рассказать об этом брату.
Милла поднялась и посмотрела на оранжерею. Та выглядела так же, как всегда, – грязной и заброшенной. Никаких звёзд, ничего магического. Неужели ей всё приснилось?
– Ду-ду, – вдруг прозвучало где‐то рядом.
– Кто это дудит?
Милла обернулась на звук и… чуть не упала! На одной из крепких ветвей яблони на канатах висел диван, а в нём, раскачиваясь из стороны в сторону, сидел маленький мамонтёнок. У него были длинные бивни, коричневая шерсть и чёрные глазки-пуговицы.
– Мини-мамонт! – воскликнула Милла.
Такой милый! Она замерла, боясь двинуться с места, чтобы не спугнуть его. Малыш тоже заметил Миллу, но убегать не стал. Напротив, он спрыгнул с дивана и подошёл к ней.
– Ду-ди-ду, – сказал мамонтёнок, обнюхивая девочку.
– Ой, щекотно! – захихикала она и осторожно погладила диковинного зверя по голове. Шерсть была мягкой и очень приятной. – Привет, меня зовут Милла.
– Ду-ди-ди-ду. – Мамонтёнок обхватил хоботом руку Миллы и потащил её к качелям, затем ловко вскочил на них, а Милла села рядом.
Вместе они взлетали всё выше и выше, пока маленький мамонт не захохотал.
– Кру‐то-тень! – воскликнула Милла.
Если это и был сон, то лучший из всех, что ей когда‐либо снились. Лишь бы не проснуться раньше времени.
– Пойдём поиграем в прятки, – предложила Милла, когда ей надоело качаться.
– Ду-ду, – одобрительно продудел мамонтёнок и умчался прочь.
– Раз, два, три, четыре, пять, – сосчитала Милла. – Я иду искать!
Сверкающая на солнце бабочка порхнула мимо неё. С каждым взмахом её крыльев раздавался звон маленького колокольчика.
– Привет, звоночек, – улыбнулась Милла и побежала за ней. Сначала вокруг яблони, потом через луг.
Всё было как обычно и всё же по‐другому. Дом Миллы выглядел как небольшой замок с башенками и арочными окнами. Вокруг него росли кусты роз всевозможных оттенков, а плющ извивался по каменным стенам в форме то сердца, то звезды. Один садовый гном рыхлил клумбу, другой делал балетные па.
– Привет, – поздоровалась с ними Милла.
Гномы радостно помахали в ответ.
Вдруг она чуть не споткнулась о ярко-жёлтого гигантского червя, который рыл яму в земле. Тот поднял голову, улыбнулся ей, обнажив щербатые зубы, и прошепелявил:
– Фыкарный день фегодня, правда фе?
– Да, совершенно потрясающий, – радостно согласилась Милла и продолжила поиски. – Давай, подуди ещё!
Еловая изгородь задрожала. Милла не раздумывая пролезла сквозь неё – иглы оказались мягкими, как бархат. За стволом она заметила мохнатый хоботок и схватила его:
– Попался!
– Ду-ди-ду! – Мини-мамонт выпрыгнул из укрытия, бросился к Милле и повалил её с ног.
Смеясь, они пробрались сквозь изгородь и вышли на луг. Мамонтёнок поцеловал Миллу в щёку хоботом, а она в свою очередь прильнула к нему и огляделась. Всё было как в сказке: светло-голубое небо, порхавшие повсюду сверкающие бабочки, звеневшие на все лады, пушистые зонтики одуванчиков, увлекаемые тёплым весенним ветром. Если бы мимо пролетели шоколадные кексы и пирожные с кремом, Милла нисколько бы не удивилась.
– Волшебно, – прошептала она.
– Кошмар! – вскрикнул кто‐то совсем рядом.
Это прозвучало комично, как шипение тигрёнка.
Добро пожаловать в Сверкающий мир!
Милла огляделась. С яблони спрыгнул чёрный кот, мягко приземлившись на траву.
– Молокоус? Это ты?
Кот подошёл ближе. Действительно, это был он!
– Что ты тут делаешь? – мяукнул он.
Милла моргнула. Это её кот только что сказал? Молокоус вопросительно склонил голову набок.
– Ну? – фыркнул он.
– Ну, – механически повторила Милла бесцветным голосом.
Сон становился всё безумнее. Хотя девочка, как ни странно, чувствовала удивительную бодрость. Милла ущипнула себя за щеку и вскрикнула:
– Ой!
– Зачем ты это сделала? – спросил Молокоус.
– Чтобы говорящий кот исчез из моего воображения.