Выбрать главу

На Красные Камни опустилась прозрачная летняя ночь. Во дворе резиденции Верховного вождя горели костры, и было шумно и весело. Народу за столами собралось человек сто, не меньше. Появление Павлова в обнимку с Ириской было встречено радостными криками и аплодисментами. Глядя на сияющую от счастья физиономию невесты и сдержанно улыбающегося жениха, все сразу поняли:- молодые, познав друг друга, остались друг другом довольными.

Перед тем, как выйти к гостям, Павлов переоделся в придворный камзол из черного бархата, усыпанный драгоценными камнями. Одежду в предбанник доставил ему Следопыт, который, в свою очередь, переоделся в его золоченые доспехи, чтобы их, не приведи господи, не украли.

Ириска тоже переоделась; ее белоснежное платье из тончайшего шелка и головной убор в виде стрейчевой бархатной шапочки черного цвета с клювом и украшениями из страусиного пера символизировали птицу, попавшую в силки хитроумного птицелова. Это платье, кстати, когда-то принадлежало Марине, а головной убор — Полине, которая его сразу узнала, и от обиды чуть не заплакала. Но орланды, конечно, про это ничего не знали, и искренне радовались тому, что их невеста выглядит, как настоящая принцесса.

Верховный жрец Колыван поздравил молодоженов с почином и пожелал рождения сына-богатыря. Верховный вождь Гонорий в это время тормошил Гиту, пытаясь привести ее в чувство и напомнить ему слова его высокопарной речи. Гита таращила на него глаза и интересовалась, кто он такой. За праздничным столом повисла неловкая пауза.

По знаку Павлова девушки из музыкально-танцевального коллектива взяли инструменты, встали в кружок и заиграли первую часть свадебного музыкального канона композитора Шестипалого. Орланды, никогда не слышавшие живую музыку в исполнении оркестра, восприняли ее, как волшебство. Когда же красавица Полина взволнованно запела: "Славься Геспера, славься Любовь и жених и невеста", — у многих из глаз потекли слезы.

— Ничего, ничего. Еще не утро. Они нас музыкой, а мы их в танцах запросто переплюнем! — подумали старейшины родов и, не сговариваясь, послали гонцов в свои приюты за самыми лучшими танцовщицами.

Но, увы, как орландки не старались, превзойти гостей в танцевальном мастерстве им также не удалось; разве что Сара Гудвин — младшая жена охотника Романа из рода Красной Лошади — своим танцем Антилопы доказала, что может на равных состязаться с профессионально обученными наложницами гарема их высочества Тезей-хана.

Шумное веселье продолжалось до самого утра. Несколько раз жених и невеста выходили за ворота резиденции, чтобы принять поздравления и скромные подарки от орландов, которые не относились к числу "уважаемых людей", то есть представителей родоплеменной знати.

Среди тех, кто пришел поздравить Ириску и пожелать ей счастья в супружеской жизни, была Нара, а вместе с ней, как он догадался, ее дочь и его бывшая жена Березка. За прошедшие четыре года Березка повзрослела и похорошела, но голова ее была повязана черным платком, и это означало, что у нее — траур.

Вернувшись к праздничному столу, Павлов сразу поинтересовался у Ириски насчет Березки: кто она такая, из какого рода и по кому справляет траур. Ириска, уже привыкнув к тому, что может общаться с ним без переводчика, объяснила ему, что молодая женщина в черном платке — вдова великого охотника и воина Тибула Храброго из рода Белохвостого Оленя, и что она дала клятву до конца своих дней хранить верность своему покойному мужу. Когда Павлов услышал ее слова, то сразу расчувствовался и твердо решил при случае отправить своим бывшим сородичам богатые подарки.

Рано утром молодожены и гости отправились из резиденции Верховного вождя в подворье Кочубея. Важным моментом являлся выход Ириски из отчего дома, — она должна была всячески изображать, что этому противится, и ее уводят силой. Однако, судя по тому, как Ириска себя вела, все видели, что она несказанно рада тому, что следует за своим новым мужем.

На подворье Кочубея молодожены и их свита до полудня отдыхали, пообедали и затем в назначенное Гонорием время вышли на Главный причал, где собрались и готовились к отплытию на своих лодках на традиционную летнюю ярмарку торговые представители всех орландских родов со своими семьями. Гребцов в каждой лодке было 7 или 8 человек, каждый отвечал за свое весло. Длина весел была разная: носовые короче, за ними сидели женщины; бортовые — длиннее, и на них сидели самые крепкие мужчины.

По просьбе тестя Павлов принял на борт "Эсмеральды" трех его жен с детьми и большое количество товара (в основном — мешки с солью). Туда же погрузили и приданое невесты, включая трех служанок-рабынь: одна — молодая, две другие — среднего возраста. Вообще-то рабство у колонистов было отменено, но Павлов надеялся на то, что Народное собрание разрешит ему, в порядке исключения, содержать небольшой штат прислуги, как это принято в домах знатных людей у всех соседних племен.