— Вы собираетесь заплатить несколько миллионов крон ни за что. Мне надо только подписать контракт, а потом я смогу плевать в потолок целый год.
— Плевать в потолок вы не станете. Напротив — вы будете работать так, как в жизни не работали.
— Почему вы так в этом уверены?
— Потому что я могу предложить вам нечто такое, чего вам не купить за деньги, но хочется больше всего на свете.
— Что же это может быть?
Глаза Хенрика Вангера сузились:
— Я могу сдать вам Ханса Эрика Веннерстрёма. Могу доказать, что он мошенник. Он ведь тридцать пять лет назад начинал свою карьеру у меня, и я могу преподнести вам на блюде его голову. Разгадайте загадку, и из своего поражения в суде вы сможете сделать главный репортаж года.
Глава
07
Пятница, 3 января
Эрика поставила кофейную чашку на стол и повернулась к Микаэлю спиной. Она стояла у окна в его квартире и смотрела на панораму Старого города. Было девять утра третьего января. После новогодних праздников весь снег смыло дождем.
— Мне всегда нравился этот вид, — сказала она. — Ради такой квартиры я могла бы покинуть Сальтшёбаден.
— У тебя есть ключи. Пожалуйста, переезжай сюда из своего привилегированного района, — откликнулся Микаэль.
Он закрыл чемодан и поставил его у входной двери. Эрика обернулась и посмотрела на Микаэля с сомнением.
— Не может быть, что ты это всерьез, — произнесла она. — Мы пребываем в жутчайшем кризисе, а ты собираешь два чемодана и отправляешься жить к черту на кулички.
— В Хедестад. Это в нескольких часах езды на поезде. И к тому же не навсегда.
— Ты мог бы с таким же успехом отправиться в Улан-Батор. Разве ты не понимаешь, что это будет выглядеть, будто ты сбегаешь, поджав хвост?
— Именно это я и делаю. Кроме того, мне еще предстоит в этом году отсидеть срок в тюрьме.
Кристер Мальм расположился тут же на диване. Ему было не по себе. Впервые со времен создания «Миллениума» Микаэль и Эрика так непримиримо ссорились у него на глазах. Все эти годы они были неразлейвода. Конечно, иногда они яростно сцеплялись, но поводом всегда служили рабочие моменты, и, устранив все вопросительные знаки, они обычно обнимались и отправлялись в ресторан. Или в постель. Последняя осень и так выдалась невеселой, а теперь казалось, что просто разверзлась преисподняя. Кристер Мальм задумался, уж не наблюдает ли он начало конца «Миллениума».
— У меня нет выбора, — сказал Микаэль. — У
нас
нет выбора.
Он налил себе кофе и сел за кухонный стол. Эрика покачала головой и устроилась напротив.
— Кристер, а ты что думаешь? — спросила она.
Кристер Мальм развел руками. Он ждал этого вопроса и опасался мгновения, когда ему придется занять какую-то позицию. Кристер являлся третьим совладельцем, но все трое знали, что «Миллениум» — это Микаэль и Эрика. Они спрашивали у него совета исключительно тогда, когда всерьез расходились во мнениях.
— Честно говоря, — начал Кристер, — вы оба знаете, что мое мнение роли не играет.
Он умолк. Ему нравилось создавать образы и работать с графической формой. Он никогда не считал себя художником, но знал, что является дизайнером от бога. Зато в интригах и решениях принципиальных вопросов он силен никогда не был.
«Это не просто ссора, — подумал Кристер Мальм. — Это развод».
Молчание нарушил Микаэль:
— Хорошо, давайте я в последний раз приведу свои аргументы. — Он не сводил глаз с Эрики. — Это не означает, что я бросаю «Миллениум». Мы слишком много вкалывали, чтобы все бросить.
— Но теперь тебя в редакции больше не будет — воз придется везти нам с Кристером. Ты хоть понимаешь, что по собственной инициативе отправляешься в ссылку?
— Это второй момент. Эрика, мне необходим перерыв. Я выдохся и сейчас просто ни на что не гожусь. Может быть, оплаченный отпуск в Хедестаде — это как раз то, что мне надо.
— Вся эта история — чистое сумасшествие, Микаэль. Ты мог бы с таким же успехом начать работать на уфологов.
— Знаю. Но мне платят чуть ли не два с половиной миллиона, чтобы я год просиживал штаны, и бездействовать я не собираюсь. Это третий момент. Первый раунд против Веннерстрёма окончен — он победил, послав меня в нокаут. Второй раунд уже начался — он будет стараться окончательно потопить «Миллениум», поскольку понимает, что пока существует журнал, существует и редакция, осведомленная о его проделках.
— Я это знаю. Вижу это по ежемесячным изменениям доходов от рекламы в последние полгода.
— Вот именно. Поэтому мне
необходимо
уйти из редакции. Я для него — красная тряпка. У него насчет меня крыша поехала. Пока я на месте, он свою кампанию не прекратит. Наша задача — подготовиться к третьему раунду. Чтобы иметь хоть малейший шанс в борьбе против Веннерстрёма, мы должны отступить и выработать совершенно новую стратегию. Нам необходимо найти некое орудие борьбы. Это и станет моей задачей на ближайший год.
— Все это я понимаю, — произнесла Эрика. — Возьми отпуск. Поезжай за границу, поваляйся месяц на испанском побережье. Поизучай личную жизнь испанок, отдохни, посиди у себя в Сандхамне и посмотри на волны.
— Но когда я вернусь, ничего не изменится. Веннерстрём добьет «Миллениум», ты же понимаешь. Мы сможем ему помешать только в том случае, если разузнаем о нем что-то полезное для нас.
— И такую информацию ты предполагаешь найти в Хедестаде.
— Я просмотрел газетные статьи. Веннерстрём работал на Вангера с шестьдесят девятого по семьдесят второй год. Он сидел в штабе концерна и отвечал за стратегические капиталовложения. Ушел он очень поспешно. Мы не можем исключить того, что у Хенрика Вангера на него действительно что-то есть.
— Но если он что-то сделал тридцать лет назад, мы едва ли сможем сейчас это доказать.
— Хенрик Вангер обещал дать интервью и рассказать все, что знает. Он одержим мыслями о своей исчезнувшей родственнице — похоже, это единственное, что его вообще интересует, и если ему потребуется сдать Веннерстрёма, вполне вероятно, что он это сделает. Мы в любом случае не можем упускать такой шанс — он первый, кто сказал, что готов публично облить Веннерстрёма грязью.
— Даже если ты вернешься с доказательствами того, что девушку задушил Веннерстрём, мы не сможем их использовать. Прошло слишком много времени. Он уничтожит нас в суде.
— Такая мысль приходила мне в голову, но, увы! — в то время, когда она исчезла, он учился в Стокгольмском институте торговли и не имел никакого отношения к концерну «Вангер». — Микаэль помолчал. — Эрика, я не брошу «Миллениум», но нам важно представить дело так, будто я его бросил. Вы с Кристером должны продолжать выпускать журнал. Если удастся… если вам представится возможность заключить мир с Веннерстрёмом, сделайте это. А это получится, только если меня не будет в редакции.
— Ладно. Положение поганое, но я думаю, что ехать в Хедестад для тебя все равно что хвататься за соломинку.
— А у тебя есть идея получше?
Эрика пожала плечами:
— Нам бы следовало сейчас взяться за поиски источников. Выстраивать материал заново и на этот раз делать все по уму.
— Рикки, об этом материале надо забыть.
Эрика сидела, положив руки на стол, и теперь в отчаянии уткнулась в них головой.
Снова заговорив, она поначалу старалась не встречаться с Микаэлем взглядом:
— Я чертовски зла на тебя. Не за то, что написанный тобой материал оказался ошибочным — тут моя вина не меньше. Не за то, что ты оставляешь должность ответственного редактора — в настоящей ситуации это разумное решение. Я могу принять то, что мы представляем это как разрыв или борьбу за власть между тобой и мной — это логично, если нам надо заставить Веннерстрёма поверить в то, что я безобидная фифочка, а вся угроза исходит от тебя.