Он немного подумал и улыбнулся ей:
— При условии, что я не поймаю тебя снова в моем компьютере.
— И это означает?
— Ты знаешь обо мне очень многое — кое-что из этого личное и частное. Но урон уже нанесен. Я только надеюсь, что ты не собираешься использовать свою осведомленность во вред мне или Эрике Бергер.
Она ответила ему ничего не выражающим взглядом.
Глава
19
Четверг, 19 июня — воскресенье, 29 июня
Микаэль провел два дня, изучая свой материал и ожидая сообщения о том, выживет ли Хенрик Вангер. Он поддерживал постоянный контакт с Дирком Фруде. В четверг вечером адвокат пришел к нему домой и сообщил, что на данный момент кризис, похоже, миновал.
— Он слаб, но мне сегодня позволили с ним немного поговорить. Он хочет как можно скорее повидать вас.
В результате накануне праздника летнего солнцестояния, около часа дня, Микаэль поехал в больницу Хедестада и отыскал отделение, где лежал Хенрик Вангер. Тут путь ему преградил рассерженный Биргер Вангер и начальственным тоном заявил, что посетителей к Хенрику Вангеру не пускают. Микаэль спокойно остался стоять, разглядывая муниципального советника.
— Странно. Хенрик Вангер послал за мной и четко сообщил, что хочет со мной сегодня встретиться.
— Вы не являетесь членом семьи, и вам тут нечего делать.
— Вы правы, я действительно не являюсь членом семьи. Однако я действую по прямому указанию Хенрика Вангера и подчиняюсь исключительно его приказам.
Дело вполне могло дойти до бурной перепалки, но в этот момент из палаты Хенрика как раз вышел Дирк Фруде.
— О, вот и вы. Хенрик только что про вас спрашивал.
Фруде открыл дверь, и Микаэль мимо Биргера Вангера прошел в палату.
За эту неделю Хенрик Вангер, казалось, постарел лет на десять. Он лежал с полуприкрытыми глазами, из носа торчала кислородная трубка, волосы были в большем беспорядке, чем когда-либо. Медсестра придержала Микаэля за руку и предупредила:
— Две минуты. Не больше. И не волнуйте его.
Микаэль кивнул и сел на стул для посетителей так, чтобы видеть лицо Хенрика. Чувствуя странную нежность, он протянул руку и осторожно прикоснулся к бессильной кисти старика. Хенрик Вангер проговорил прерывисто, слабым голосом:
— Новости?
Микаэль кивнул:
— Я отчитаюсь, как только вам станет немного лучше. Загадку я пока не разгадал, но обнаружил новый материал и проверяю некоторые ниточки. Через неделю или две я смогу сказать, куда они ведут.
Хенрик попытался кивнуть, но скорее моргнул в знак того, что все понял.
— Мне надо на несколько дней уехать.
Брови Хенрика сдвинулись.
— Нет, я не покидаю корабль. Мне надо поехать, чтобы провести расследование. Я договорился с Дирком Фруде о том, что буду отчитываться ему. Вы не против?
— Дирк… мой поверенный… во всех отношениях.
Микаэль вновь кивнул.
— Микаэль… если я не… выберусь… я хочу, чтобы ты закончил… работу в любом случае.
— Я обещаю довести дело до конца.
— Дирк имеет все… полномочия.
— Хенрик, я очень хочу, чтобы вы поправились. Я на вас ужасно разозлюсь, если вы вздумаете умереть, когда я так далеко продвинулся в работе.
— Две минуты, — сказала медсестра.
— Я должен идти. Когда я зайду в следующий раз, мне бы хотелось поговорить с вами подольше.
В коридоре его поджидал Биргер Вангер. Когда Микаэль вышел, тот остановил его, положив руку ему на плечо:
— Я хочу, чтобы вы больше не беспокоили Хенрика. Он тяжело болен, и его нельзя тревожить и волновать.
— Я понимаю ваше беспокойство и разделяю его. Я не буду волновать Хенрика.
— Все понимают, что Хенрик нанял вас, чтобы посодействовать ему в его маленьком хобби… насчет Харриет. Дирк Фруде сказал, что перед тем, как у Хенрика случился инфаркт, он очень разволновался во время одного из разговоров с вами. Дирк сказал, будто вы думаете, что спровоцировали инфаркт.
— Больше я так не думаю. У Хенрика Вангера было сильное обызвествление сосудов. Он мог получить инфаркт, всего лишь посетив туалет. Вам ведь это сейчас тоже известно.
— Я хочу иметь полную информацию обо всех этих глупостях. Вы копаетесь в делах моего семейства.
— Как я уже говорил… я работаю на Хенрика. А не на семейство.
Биргер Вангер явно не привык к тому, чтобы ему показывали фигу. Он некоторое время смотрел на Микаэля взглядом, который должен был, вероятно, внушать трепет, но в основном делал его похожим на надутого лося. Потом Биргер Вангер развернулся и прошел в палату Хенрика.
Микаэлю стало смешно, но он сдержался. Было бы неуместным смеяться в коридоре больницы рядом с палатой, где Хенрик борется со смертью. Но Микаэлю вдруг вспомнилась книжка Леннарта Хюланда со стихами о каждой букве алфавита: в 60-х годах ее читали для детей по радио, и он, по какой-то непонятной причине, заучил ее наизусть, когда учился читать и писать. В памяти всплыла строфа о букве «Л»: «Лось один в лесу остался, он стоял и улыбался».
На выходе из больницы Микаэль столкнулся с Сесилией Вангер. Он многократно пытался звонить ей на мобильный телефон после ее возвращения из прерванного отпуска, но она не отвечала. Каждый раз, когда он пытался зайти к ней, ее не оказывалось дома.
— Привет, Сесилия, — сказал он. — Прими мое сочувствие по поводу Хенрика.
— Спасибо, — кивнув, ответила она.
Микаэль попытался понять, как она настроена, но не уловил с ее стороны ни тепла, ни холода.
— Нам надо поговорить, — сказал он.
— Извини, что я отсекла тебя таким образом. Я понимаю, что ты злишься, но сейчас я совершенно не в себе.
Микаэль удивленно заморгал, но потом понял, на что она намекает. Он поспешно взял ее за руку и улыбнулся:
— Подожди, ты меня неправильно поняла. Я вовсе не сержусь на тебя. Я надеюсь, что мы можем оставаться друзьями, но если ты не хочешь со мной общаться… если ты так решила, то я готов это принять.
— Я плохо умею сохранять отношения, — сказала она.
— Я тоже. Давай выпьем кофе? — Он кивнул в сторону больничного кафетерия.
Сесилия Вангер заколебалась:
— Нет, не сегодня. Я хочу навестить Хенрика.
— Ладно, но мне все-таки необходимо с тобой поговорить. Чисто по делу.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась она.
— Помнишь, когда мы впервые встретились, ну, когда ты пришла ко мне в январе? Я сказал, что тот наш разговор будет не для печати и что если мне придется задавать тебе настоящие вопросы, я предупрежу. Это касается Харриет.
Лицо Сесилии Вангер внезапно вспыхнуло злобой.
— Проклятый подонок!
— Сесилия, я обнаружил вещи, о которых мне просто необходимо с тобой поговорить.
Она отступила на шаг.
— Ты разве не понимаешь, что все эти идиотские поиски проклятой Харриет для Хенрика всего лишь трудотерапия? До тебя что, не доходит, что он там сейчас, может быть, умирает? И последнее, в чем он нуждается, так это чтобы его снова волновали и вдыхали в него ложные надежды…
Она умолкла.
— Возможно, для Хенрика это и хобби, но я сейчас обнаружил больше нового материала, чем кто-нибудь выкопал за последние тридцать пять лет. В расследовании существуют открытые вопросы, и я работаю над ними по заданию Хенрика.
— Если Хенрик умрет, всему этому проклятому расследованию моментально придет конец. Тогда тебя сразу же отсюда вышвырнут, — сказала Сесилия Вангер и прошла мимо него.
Все было закрыто. Хедестад практически полностью опустел, а население, похоже, разъехалось праздновать день летнего солнцестояния на свои дачи. Под конец Микаэль все же нашел работающее кафе при городской гостинице, где смог заказать кофе с бутербродом и почитать вечерние газеты. Ничего существенного в мире не произошло.
Он отложил газеты и задумался о Сесилии Вангер. Ни Хенрику, ни Дирку Фруде он не рассказывал о том, что окно в комнате Харриет открыла именно она. Он боялся навлечь на нее подозрение, и меньше всего ему хотелось навредить ей. Но рано или поздно этот вопрос нужно будет задать.