— Пятнадцать? — Лицо Эстер вытянулось. — И все? Ты уверена?
Милли была не только уверена, она испытывала облегчение. Эстер умела быть страшно убедительной, когда решала получить что-то. И обе они сидели на мели.
Расположившись в гостиной и попивая белое вино, они вытрясли все содержимое бумажника.
— А! И зовут его Хью! Идеально подходит для тебя! — воскликнула Эстер, радостно показывая пальцем на Милли. Затем, прочитав полное имя на водительских правах, она продолжила с возмущением: — Пятнадцать фунтов. Хью Эмерсон, надеюсь, ты знаешь, что ты неудачник и скряга.
— Но неудачник и скряга с добрым сердцем, — возразила Милли, не обращая внимания на издевку и вставая на его защиту. — Смотри, донорская карточка. Это компенсирует отсутствие денег.
— Это ты так думаешь. Ничто не может оправдать отсутствие денег.
— Карточка для заправок, карточка «Америкэн Экспресс», карточка «Баркли», — говорила Милли нараспев, сдавая их как для покера. — Не радуйся, он наверняка их аннулировал.
— Карточка видеосалона, — Эстер порылась в пачке, — железнодорожная карточка, счет из «Компьютерного мира»... Какой кошмар, Хью, ты такой зануда! Не жизнь, а бухгалтерия! Тебе сколько лет? — Она снова сверилась с водительскими правами. — Двадцать восемь, ради всего святого. Тебе бы следовало носить с собой презервативы, а не железнодорожные карточки. Разве в кошельке у двадцативосьмилетнего не должен быть спрятан презерватив?
— Он женат. — Милли нашла фотокарточку, засунутую между двумя квитанциями с заправок, и протянула ее Эстер.
— Кошмар.
— Какой будет окончательный приговор владельцу бумажника? Он не такой уж противный?
Они вместе стали изучать пару на фотографии. Девушке было за двадцать, и она была поразительно хороша. Темные волосы обрамляли лицо, она смеялась в объектив, глаза искрились радостью, и фигура как у модели. На ней было всего три вещи: бикини, алый цветок гибискуса, заткнутый за ухо, и кольцо на среднем пальце левой руки. Правая рука тем временем была занята тем, что строила заячьи уши над головой ее спутника. Хью — должно быть, это был Хью — щеголял в изумрудно-зеленом пляжном полотенце, обернутом вокруг бедер, и темных очках, скрывающих глаза, его пугающе-светлые волосы были растрепаны ветром. Не подозревая о заячьих ушах, украшавших его голову, он широко улыбался и протягивал в сторону камеры тропический коктейль. Другая его рука обнимала тонкую талию девушки.
— Так, — хмыкнула Эстер. — Картина счастья. Тебя от этого не тошнит?
— Но его точно не назовешь противным. Признайся, он красивый.
Ух. Осознав, что вот-вот расклеится, Милли уселась поудобнее на диване. Может, на Хью и были темные очки, но они не могли скрыть его достоинств.
— Самовлюбленный, — бросила Эстер. — Эти типы всегда такие — считают себя венцом природы. Уверена, он бабник.
— А ты — циник, — пожаловалась Милли. — Откуда ты знаешь? Может, они самая счастливая пара в мире.
— Такие мужчины никогда не бывают верны. Они не знают, что это значит. — Эстер тряхнула головой, поражаясь непониманию Милли. — Они изменяют женам из спортивного интереса, просто потому, что могут изменить.
— В таком случае почему в его кошельке не спрятан ни один презерватив?
— Наверное, потратил последний.
Милли посмотрела на адрес на водительских правах.
— Он из Лондона. Вероятно, приехал сюда отдохнуть и потерял бумажник.
— Отлично, — сказала Эстер. — Еще одно доказательство того, что он гуляет.
Милли еще раз взглянула на фотокарточку; она признала с сожалением, что Эстер, вероятно, права. Милли инстинктивно защищала Хью, потому что ей так хотелось верить, что он предан и верен жене.
Но это было примерно то же, что поверить в лохнесское чудовище. Конечно, поверить можно во что угодно, но шансы, что это существует, практически равны нулю.
Милли допила вино, и ей пришло в голову, что она кое-что знает о Хью Эмерсоне... очаровательном изменщике и сладкоречивом негодяе.
Но все же с добрым сердцем, напомнила она себе. Иначе он не был бы готов в случае своей смерти отдать кому-либо свои полезные, но уже поношенные органы.
— Никогда не доверяй мужчине, у которого ноги лучше, чем у тебя, — вот, что я всегда говорю, — объявила Эстер.
Слушая ее, никто бы не подумал, что у нее самой есть замечательный приятель. Нэт был прелесть во всех отношениях, его единственный недостаток заключался в том, что он постоянно отбывал наказание, работая шеф-поваром в ресторане.
Да еще тот факт, что ресторан, в котором он работал, находился в каких-то пятистах милях отсюда, в Глазго.