В результате, Эстер сделала открытие, что можно кого-то страшно любить, но в то же время мечтать треснуть объект своей страсти тяжелым будильником по голове, особенно если этот объект лежит рядом с тобой в воскресенье в два часа дня и оглушительно храпит.
Напротив, Лукас был не только здесь, в Корнуолле, но к тому же он не спал.
— Ты права, я знаю, ты права, — признала Эстер. — Я не хочу терять Нэта.
И правда, она не хотела. Нэт был веселым, общительным, преданным и неутомимым в постели. Пока не засыпал.
Черт, зачем только Лукас вернулся?
— Ладно, — сказала Милли, — сколько денег тебе будет жалко потерять?
— Два фунта пятьдесят.
— Я серьезно.
— Двадцать фунтов.
— Мало. Две сотни. — Милли была тверда.
— С ума сошла? — закричала Эстер в ужасе. — Я не могу позволить себе терять двести фунтов!
— Отлично. Именно это и нужно. Тогда постарайся не проиграть пари.
— Пари? Какое еще пари?
— Наше с тобой пари. — Милли была в восторге от пришедшей ей на ум неожиданной идеи; так как у нее сейчас не было под боком мужчины, ей будет легко выполнять условия пари. — Никакого секса в Корнуолле. Тот, кто первым нарушит условие, проиграет пари.
— Это нечестно! — Крик Эстер был похож на вой сигнализации. — А если у Нэта будут свободные выходные?
— Этого не будет, ты же знаешь, — терпеливо напомнила ей Милли. — Но если ты снова поедешь в Глазго, тебе разрешается с ним спать, — великодушно добавила она. — Вот почему я сказала: никакого секса в Корнуолле. Для нас обеих. И никаких вылазок через границу в Девон. Если поедешь, тебе все равно придется оплатить проигранное пари. Эстер захихикала.
— Как мы это назовем? «Обет безбрачия»?
— Называй как хочешь. Но, — Милли погрозила ей пальцем, — предупреждаю: я заставлю тебя сдержать обещание.
— Хорошо, договорились.
Может быть, решила Эстер, это как раз то, что надо, нечто вроде узды, которая не позволит ей скатиться по наклонной плоскости. Кроме того, даже если они с Лукасом это сделают, как Милли сможет об этом узнать?
Эстер прикоснулась к руке Милли и пожала ее, как бы говоря «можешь мне доверять».
— Никакого секса в Корнуолле.
— И даже не пытайся мне врать, — предупредила Милли, — потому что я тебе говорю, я все равно узнаю.
Эстер заварила эту кашу, хотя своими глазами еще не видела Лукаса Кемпа. Весть о том, что он вернулся в Корнуолл, была получена — насколько Милли удалось выяснить — от одной девицы, которая торговала на рынке рядом с Эстер, а та услышала это от своей парикмахерши, которая точно знала, что это правда, потому что подружка приятеля ее брата работала в одном из местных агентств недвижимости консультантом по найму жилья. А Лукас Кемп сейчас снимал весьма впечатляющий дом где-то в городе, хотя, похоже, никто толком не знал, где именно.
Так как Лукас был на мели, когда покидал Ньюки шесть лет назад, полученная информация, по мнению Эстер, была весьма обнадеживающей. Похоже, ему удалось преуспеть. Ей не терпелось случайно встретиться с ним и самой убедиться, такой ли он красавчик, каким она его помнила.
— На тебе слишком много косметики, если учесть, что сейчас тихое утро понедельника и ты идешь на работу.
Милли не могла сдержаться и не делать замечаний, когда на следующее утро Эстер появилась на кухне. Как правило, Эстер предпочитала чистое, без макияжа лицо в сочетании с джинсами и первой попавшейся футболкой, выпавшей из сушилки. Сегодня же на ней были кожаные ботинки, черные бархатные брюки и белый кружевной топ. Кроме того, очевидно, на ее лице был весь ассортимент продукции фирмы «Риммел».
— Да вот захотелось немного приодеться для разнообразия. — Эстер старалась говорить небрежно, но у нее не слишком получалось.
Милли подняла бровь.
— На случай, если Лукас Кемп забредет на рынок в поисках увесистых блестящих серег?
— Не будь такой противной! — выкрикнула Эстер. — Я имею право выглядеть как можно лучше, верно? Если я не собираюсь с ним спать, это не значит, что я должна показаться ему в безобразном виде.
Про себя Милли подумала, понравится ли Лукасу Эстер в таком виде, как сейчас. Косметики на ней было и правда ужасно много.
— Кофе?
— Не могу. Слишком нервничаю.
В этот момент в почтовом ящике что-то зашуршало, и это заставило Эстер подпрыгнуть от неожиданности .
— Счет за электричество, — объяснила Милли, возвращаясь из прихожей.
— Ой, не открывай его.
— И открытка от Нэта.
Милли считала, что это очень романтично. Когда Нэт заканчивал свою смену в «Амазоне», было уже раннее утро, слишком поздно, чтобы звонить Эстер. Поэтому вместо звонков он взял за правило писать ей короткие послания — нежные или смешные — на открытках и отправлять по почте.
На этой открытке была изображена озабоченная кошка, сжимающая в лапах теннисную ракетку. Внизу было написано: «Я не слабого десятка». Милли это показалось остроумным, но Эстер только взглянула на открытку и вздохнула.
— Конечно, от открытки много проку. Что прикажете делать, проводить ночи напролет, перечитывая эти глупости?
— Эстер, будь умницей. Это же только на шесть месяцев.
— Иногда, — капризно произнесла Эстер, — шестимесячное одиночество — это слишком долгий срок.
Осмелев, Милли сказала:
— Лукас Кемп оставил тебя на шесть лет.
— Это нельзя сравнивать. — Эстер была возмущена. — Ведь он не просил меня его дожидаться.
— И он даже не послал тебе ни одной открытки, верно? На день рождения или на Рождество? Он просто исчез. — Он даже не был парнем Эстер, и Милли была уже готова перейти к этому пункту, но если бы она продолжила, то опоздала бы на работу. Поэтому она подняла руки, призывая к перемирию: — Слушай, это безумие, мы уже ругаемся, а ведь нет никакого повода. Потому что ты не будешь спать с Лукасом Кемпом.
Эстер широко раскрыла глаза, изображая невинность.
— Конечно не буду.
Естественно, она врала, демонстрируя свои очень тщательно почищенные зубы.
— Кроме того, — заметила Милли, — кто сказал, что он все еще холостой? Возможно, он уже обзавелся женой, Лабрадором и четырьмя детьми.
— Нет! — Эстер издала стон отчаяния. Это еще не приходило ей в голову. Лукас не мог быть женат.
Милли пожала плечами и взяла сумку.
— Просто предположение. Впрочем, для тебя это не слишком важно.
Эстер собрала всю свою гордость:
— Ничего подобного.
— А возможно, — коварно добавила Милли, — что он...
— Что? Что?
— Что он голубой.
ГЛАВА 5
«Флитвуд», маленькое независимое турагентство, где Милли работала последний год, принадлежало семейной паре — Тиму и Сильвии Флитвуд. Им нужен был еще один сотрудник, но это не означало, что они собирались с ним любезничать. В свой первый рабочий день Милли узнала от женщины из соседней булочной, что никто еще не продержался в агентстве дольше, чем пару месяцев. Тим и Сильвия были ярко выраженными «супругами-близнецами». Они носили похожие пальто, ездили на схожих машинах и заказывали одинаковую пищу, если ели не дома.
Насколько Милли могла понять, они просто не выносили присутствия постороннего лица в своем родном офисе. Все, чего они на самом деле хотели, — это быть вместе в своем собственном мире, баловать друг друга, лепетать глупости и чтобы им никто не мешал. Милли любила свою работу — хотя ее немного тошнило от Тима и Сильвии, — но с удовольствием исполнила бы их заветное желание. Как только в одном из турагентств в Ньюки освободилось бы место, Милли покинула бы свою нынешнюю работу быстрее, чем вы произнесете слово «Евростар».
Однако пока это была ее работа.
— Предлагаю что-нибудь легкое на обед. — Говоря это, Сильвия погладила Тима по шее. — Вареная курица и салат подойдет, да? А когда вымоем посуду, отправимся на фитнес.