- Спасибо большое за завтрак, Алиса, - поблагодарил Джексон. - Но я уверен, что задерживаю тебя.
- Ох, ну ты не можешь пока уйти. Я закинула твою одежду в стирку, и теперь ее нужно забросить в сушилку. Понадобится около сорока пяти минут, чтобы она высохла. К сожалению, мне нужно начать приготовление обеда. Мои другие сотрудники, которые, к счастью, более надежны, чем Майк, должны появиться в ближайшее время. Ты можешь спуститься со мной на кухню, если хочешь, или же располагайся здесь, посмотри телевизор или займись чем-нибудь другим, пока все не высохнет.
- Я хотел бы побыть рядом с тобой.
«Я не против. Ни капельки не против».
Глава 6. Кто я?
Джексон
Ее французские тосты были невероятными. Она сама была невероятной. И, наверняка, думала, что я совершенно безумен. Но не существовало никакой возможности все ей объяснить. Разве я мог сказать:
«На самом деле я богатый и успешный парень, которому только что надрали задницу в приюте для бездомных. Я помог тебе занести продукты, потому что считаю тебя красивой и надеюсь, что ты дашь мне шестнадцать баксов, чтобы мне иметь возможность поработать сегодня вечером и выиграть пари у своего брата. И еще спасибо за душ, кстати. Это было здо́рово, но теперь мне придется провести оставшуюся часть дня со стояком, потому что использованный мною шампунь пахнет тобой, а это самый невероятный запах, который я когда-либо ощущал - ну не считая твоих французских тостов, конечно…»
Я так облажался!
Одной из проблем наличия больших денег является то, что вы никогда не знаете, хотят ли женщины вас или же ваши миллионы. По правде говоря, это никогда не имело для меня особого значения. Женщины интересовали меня только как объект удовлетворения физиологических потребностей. Большинство девушек, которых я встречал, я считал пустыми и эгоцентричными, но Алиса отличалась. Без макияжа, в недорогой одежде она выглядела по-настоящему красивой и показалась мне действительно искренним человеком. Я не видел в ней ничего поддельного.
После завтрака я последовал за Алисой на кухню ресторана, чтобы она могла начать работать. Я по-прежнему носил одежду, которая была мне мала, и шел босиком, но почему-то совершенно этого не смущался. Казалось, что мне всегда будет комфортно в ее присутствии.
Я хотел знать больше об этой девушке, поэтому решил задать ей столько вопросов, сколько возможно. К тому же, если мы продолжим разговаривать о ней, то это отвлечет ее внимание от моей персоны.
- Как долго ты владеешь этим рестораном?
- Меньше года.
- Что заставило тебя открыть его?
Она рассказала мне, что в детстве мечтала стать известным шеф-поваром, и говорила об этом с таким пылом, что я начал по-настоящему ей завидовать. Мне нравилась моя работа, и я был хорош в своем деле, но у меня не было и десятой части ее страсти, когда дело касалось моего бизнеса. Для Алисы этот ресторан являлось делом всей ее жизни.
Я сидел на стуле в углу и с удивлением наблюдал, как по-мастерски она обрабатывала живых крабов. Ее руки быстро и ловко перемещали кипящие кастрюли, жонглировали острыми ножами и избегали одну опасность за другой. Та неуклюжесть, которую я видел раньше, испарилась. Здесь, на кухне, она была силой, с которой нужно считаться.
Я расспрашивал о ее семье, хобби, любимом цвете, еде, цветах, обо всем, что приходило на ум, пока Алиса наконец не запретила мне задавать вопросы и послала наверх проверить одежду в сушилке. Мне не хотелось оставлять ее, но это напомнило о реальности.
Сегодня мне требовалось получить карточку социального страхования.
Пока я наслаждался очаровательным звуком ее голоса, прибыло несколько сотрудников, и теперь кухня ожила. Я остановился на лестнице, чтобы посмотреть, как Алиса общается со своими подчиненными. Ее легкий разговор и игривое поддразнивание прерывалось четкими инструкциями, которые она давала персоналу. Она была хорошим боссом, но, на мой взгляд, слишком уж добрым. Вероятно, ее сердце разбилось бы, если бы пришлось кого-нибудь уволить, - например, этого Мэтта, с которым она говорила по телефону этим утром. Я бы уволил засранца в первый же раз, как только он не появился вовремя. В корпоративном мире я никогда не проявлял милосердия. Я не был жестоким, но высоко ставил планку. Разочаровавшие меня люди не задерживались надолго рядом. Но для меня это был просто бизнес, а здесь было ощущение семьи.