Ее рот открывается в недоумении.
— Что ж, прости. Это не моя вина, что ты так думаешь. Там, откуда я родом, нет ничего плохого в том, чтобы пригласить доброго джентльмена выпить.
— Как ты можешь говорить, что я добрый? Я присоединился к твоей песне, потому что мне она тоже нравится. Здесь тебе следует повернуть направо.
Она очень быстро сворачивает направо, как будто мои слова ее подстегивают.
— Откуда ты вообще знаешь эту песню? — спрашивает она.
— Ты же не думаешь, что единственная, кто ее слышала, не так ли? — я усмехаюсь. — Это было сделано не только для тебя.
Остальная часть поездки обратно в мой пентхаус создает атмосферу любви и ненависти между нами, поскольку мы пытаемся оставить события ночи позади.
К тому времени, как она подъезжает к дому, она выглядит бодрее, и морщинки на ее лице исчезли.
— Ты здесь живешь, — произносит она скорее как утверждение, чем как вопрос.
— Большую часть времени, да! — отвечаю я. — Спасибо, что подвезла.
— Не за что.
Я начинаю выходить из машины, но быстро возвращаюсь к ней. Было бы не так уж плохо компенсировать то, что я отклонил ее предложение выпить ранее, пригласив ее войти.
— Хочешь зайти? У меня есть вино.
Она сухо смеется.
— Те же напитки, которые ты не хотел пить со мной раньше? Я в порядке.
— Что ж, позволь мне загладить свою вину.
Я прислоняюсь к двери и для пущего эффекта касаюсь ее рук на руле.
— Пожалуйста.
В последующие минуты мы входим в мой дом. Я счастлив, вернуться домой после такой долгой ночи. Карисса осматривается по сторонам и оценивает большинство произведений искусств и артефактов.
— Это красивое место, — делает она комплимент, когда наконец садится на один из диванов.
Я вхожу с двумя стаканами, бутылкой и сажусь рядом с ней.
— Я не могу так много пить, — сразу же говорит она. — Завтра мне на работу, и я определенно не хочу потерять ее в первый же день.
— О, тогда только один стакан.
Я наливаю ей стакан и наблюдаю, как она делает большой глоток.
— Первый рабочий день, да? Чем ты занималась до этого? — спрашиваю я, пытаясь завязать разговор.
— Эм, в принципе, тем же самым, — отвечает она. — Я уже давно работаю в корпоративном бизнесе. У меня просто был трудный момент, который заставил меня сменить работу. Вообщем новое начало.
Я могу сказать, что она старается не выбалтывать слишком много, поэтому я решаю не давить дальше.
— Знаешь, нам не обязательно говорить об этом, если ты не хочешь. У каждого бывают периоды простоя, и ничего страшного, если ты поделишься этим, только когда почувствуешь, что готова, — говорю я, помешивая вино в своем бокале. — Я помню, что никогда не хотел говорить о разводе моих родителей, — добавляю я после глотка. — Но теперь я могу говорить об этом с людьми, с которыми чувствую связь.
Когда она смотрит на меня, я понимаю, насколько комфортно я себя чувствую в ее присутствии. Такое чувство, что я знаю ее дольше, чем несколько часов.
У нее поразительные изумрудно-зеленые глаза, которые, кажется, излучают внутреннюю жизненную силу, добавляя ей неописуемого очарования. Мой взгляд устремляется к ее приоткрытым губам, пока она продолжает смотреть, и я не могу не заметить, какими пухлыми они выглядят.
Они обладают естественным розовым оттенком, мягкие и насыщенные. Абсолютное воплощение соблазна, притягивающее мой взгляд, словно магнитная сила.
Верный своей натуре, легко поддаюсь соблазну. Я наклоняюсь и целую ее легким и теплым поцелуем. Она не сопротивляется. Вместо этого ее губы приоткрываются еще больше, уступая место моему языку с закрытыми глазами.
Я целую ее снова, на этот раз более интенсивно, смакуя каждый кусочек ее губ. Ее пальцы ползут к моему лицу, и она начинает целовать меня в ответ. Ее плечи опускаются, когда она позволяет своему телу быть в настоящем моменте и наслаждаться каждой его частичкой.
То, что началось как медленный, страстный поцелуй, перерастает в дикий, когда мы срываем одежду друг с друга, до боли желая ощутить нашу обнаженную кожу.
Как только я расстегиваю ее черный кружевной лифчик, мои губы путешествуют по всей длине ее шеи к изгибу груди. Я сжимаю и посасываю их, пока она извивается, обхватывая мою голову, как будто от этого зависит ее жизнь.
Я опускаю ее на диван и внимательно рассматриваю ее обнаженное тело, лежащее беспомощно и в моей власти. Она совсем не похожа на женщину из бара несколько часов назад.
У нее фигура танцовщицы. Ее тело движется плавно, когда она выгибается и поворачивается, предвкушая проникновение. Ее глаза теперь мечтательные, умоляют меня взять ее, а грудь поднимается и опускается, пока она продолжает тяжело дышать.