После свадьбы спецоперация перешла в «горячую фазу». Поселив «молодую» в родовом особняке, Константинидис уединился в своём доме, куда после свадьбы привозил меня, и затаился. На попытки контактов со стороны дражайшей супруги, своих и её родичей не реагировал. Занимался текущими делами, слушал русские песни, практиковался в языке и… ждал. Юристы-экономисты ждали вместе с ним, и — не напрасно. Когда вожделенная сделка была заключена, «дядюшка» провернул запланированный манёвр молниеносно, безжалостно, виртуозно и… провально, собственноручно предоставив моему терпеливому супругу все необходимые доказательства своего коварного мошенничества. Константинидис и сейчас довольно улыбался, пересказывая мне, как вместе с полицией заявился в особняк, где обиженное невниманием супруга «с-совершенство» попивало утренний кофей в обществе свёкров. Как полицейские выволокли её, визжащую и сопротивляющуюся, из-за стола, а Константинидисы-старшие, оторопев до состояния телепузиков, лишь смотрели на всё это действо округлившимися глазами. Подождав, пока вопли благоверной утихнут вдали, супруг короткими понятными фразами объяснил ситуацию, представив начавшему оживать Константинидису-старшему все необходимые доказательства измены партнёра. Сказать, что это привело семейного патриарха в шок, значит не сказать ничего. Он схватился за сердце, потом вцепился в сына, потом в сидевшую рядом супругу, снова за сердце и так по кругу несколько раз. Но мой благоверный, полностью сохраняя холодную голову, заявил, что провернул всё это бескорыстно, от наследства в виде компании отказывается, при этом сохраняет за собой право прожить собственную жизнь по своему усмотрению. Это усмотрение включает в себя и самостоятельный выбор жены. Собственно, она у него уже есть, и расставаться он с ней не собирается ни за какие миллиарды. И вообще, без неё вся операция по выявлению предательства и сохранению компании Константинидисов была бы невозможна…
— И что он на это сказал? — поинтересовалась я, когда благоверный замолчал.
— А что он мог сказать? — сизигос дёрнул плечами и полез ко мне за очередным поцелуем. — Что хочет с тобой познакомиться.
— Самое время! — чмокнув с готовностью приоткрывшиеся губы супруга, я сузила глаза. — Но сначала, как насчёт знакомства с Кубанью?
— Тут есть вараны, крокодилы, дикие слоны? — шутливо нахмурился Константинидис.
— Нет, только кубанцы. Но мы пострашнее всей хищной фауны планеты, если нас разозлить!
— В этом я уже убедился! — пылко заверил супруг. — Кстати, куда полетим на следующий медовый месяц? Можно я выберу?
— Думаешь, найдёшь уголок, где дикой фауны не будет вовсе? Что ж, попробуй!
— А перед этим пересмотрим фильмы Миядзаки, — мечтательно протянул Константинидис. — Вместе.
— Как тут устоять? — мурлыкнула я.
Супруг с обожанием провёл ладонью по моему лицу и хитро прищурился.
— Но прежде чем начнёшь знакомить меня с Кубанью… может, останемся здесь на несколько дней?
— В городе? — не поняла я.
— В номере, — ухмыльнулся он и, подхватив на руки, перекинул через плечо и поволок меня, хохочущую, в спальню.
Эпилог
— Теперь собираешься переехать во Французскую Полинезию, если со Шри-Ланкой не получилось? Или опять читаешь про индуизм, тантризм и прочий — изм вместо того, чтобы уделить внимание тоскующему по тебе мужу?