А пока, полностью перейдя в модус «развлечение и отдых», мы собирались просто «оторваться» по полной на островах Французской Полинезии. Бора-Бора был лишь «перевалочным пунктом». Кроме этой «Жемчужины Тихого океана» — так Бора-Бора называют во всех туристических справочниках, мы собирались посетить Таити, главный остров Французской Полинезии, и диковатый Маупити, жители которого отказываются строить отели, чтобы сохранить его самобытность, и атолл[2] Манихи в архипелаге Туамоту, где выращивают чёрный жемчуг. А ещё можно отправиться на прогулку в традиционных каное-ваа, устроить пикник на одном из островков-моту, погонять на гидроциклах или понаблюдать за бурлящей подводной жизнью архипелага из стеклянной подлодки! Куда отправимся в этот раз, выбирал Константинидис, но едва увидев фото острова, я пришла в восторг.
— Кстати, — оторвавшись от губ супруга, я подхватила со столика отставленный бокал. — Если сейчас место медового месяца выбирал ты, следующий выбор за мной?
— Христос! Мне уже страшно! — покачал головой Константинидис.
— Не буду же я изводить собственного супруга, отца моих будущих детей! — оскорбилась я. — Тётушка Фофи меня не простит!
— Про отца и детей мне понравилось, — расплылся в довольной улыбке Константинидис. — С такими намерениями можешь заманить меня даже в Антарктиду!
— Антарктида как раз бы подошла — фауны там минимум.
Супруг сделал вид, что всерьёз задумался и, как бы между прочим, протянул:
— И Алекс туда точно не примчится, потому что ему, видите ли, по пути…
С Алексом весь прошедший год мы общались регулярно, но виделись всего раз. И тут, услышав о нашем путешествии, он ошарашил нас обоих, заявив, что как раз в это время будет по делам в Пекине и с удовольствием «завернёт» к нам «на островок» дня на три. Вообще, из Пекина на Бора-Бора лететь около половины суток. И сказать, что Французская Полинезия лежит по пути из Китая в Москву, тоже нельзя, даже если очень исковеркать географию. Но не успела я прийти в себя от шока после заявления Алекса, как родной супруг поверг меня в не меньший ступор, дав своё благосклонное согласие на приезд друга. А увидев мои округлившиеся глаза, просто дёрнул плечами: Алекс же не будет торчать рядом всё время. Ну, погоняем мы с ним на гидроциклах, сходим куда-нибудь вечером — и ладно. Но потом, после нескольких ехидных замечаний о путешествии Алекса «за тридевять земель», чтобы «полюбоваться на чужую жену», я поняла истинную причину уступчивости благоверного. Наверняка мой ушлый сизигос хотел попросту «покрасоваться» перед приятелем своим семейным счастьем, не исключено, что и вскользь упомянуть о намерении заиметь детей — чтобы у того раз и навсегда испарилась малейшая надежда в отношении меня.
— Может, к тому времени он и не захочет мотаться за нами по всему свету, — фыркнула я. — Найдёт себе кого-нибудь, кто будет путешествовать с ним.
— Меня удивляет, что до сих пор не нашёл, — буркнул Константинидис. — Обычно на поиски новой пассии у него уходила неделя-полторы. Надо же было так влипнуть… — и снисходительно фыркнул.
— Сам же влип, — повела я плечиком. — А он почему не мог?
— Потому что! — поразил весомым доводом супруг. — Мы с тобой… родственные души, понимаем друг друга с полуслова! Даже имена одинаковые — понятно же, что ты предназначена мне!
— Конечно! Разве можно пойти против одинаковости имён? — ужаснулась я.
— Хотя я влип раньше, чем об этом узнал, — проигнорировал моё поддразнивание Константинидис. — А вот ты…
Сузив глаза, он устремил на меня испытующий взгляд.
— Когда-нибудь скажешь, почему согласилась за меня выйти?
— Когда-нибудь обязательно! — пообещала я, торжественно подняв бокал. — Честное краснодарское!