У Перл разбилось бы сердце от мысли, что ее любимый поросенок был передан в приют ее обожаемым внуком.
Риса должна была что-то предпринять.
- Все верно, я сказал свинья, - рявкнул в трубку Трэвис, не обращая внимание на Рису, которая стояла рядом. - С-В-И-Н-Ь-Я. Узнай, какое нужно сделать пожертвование, чтобы они забрали мою...
Риса выхватила у него из рук телефон и потопала прочь.
- Эй, - в ярости завопил на нее мужчина. - Какого хрена ты делаешь?
Риса еще быстрее зашагала в сторону бассейна, почти заставив себя перейти на бег. Грегори от радости начал выписывать круги вокруг ее ног, фыркая и повизгивая от волнения. Он думал, что это какая-то игра.
К удивлению женщины, Трэвис Джессон схватил ее за талию, и полотенце Рисы упало на землю. Грегори мгновенно подхватил его, и радостно похрюкивая скрылся из виду. Большая рука выхватила телефон из ее рук, хотя она старалась держать его крепко. Женщина стояла очень близко к бассейну, и, когда она вырвалась из его рук, то ей пришлось ухватиться за мужчину, чтобы сохранить равновесие.
Тем не менее, по ряду причин, он не позволил ей отодвинуться. Вместо этого Трэвис уставился на вздымающуюся в черном бикини грудь Рисы, чем смутил ее и заставил почувствовать себя потерянной и уязвимой, прижимаясь к его серому костюму.
- Зачем ты это сделала? - зарычал на нее Трэвис.
- Твоя бабушка была бы опустошена, если бы ты отправил ее поросенка в приют. Она любила эту свинью. Она завела его, потому что ей было одиноко. Ты бы знал об этом, если бы приезжал навестить ее в течение последних нескольких лет.
Казалось, мужчина вздрогнул от ее обличительных слов. Темные глаза, уставились на нее, глядя сверху вниз, и в них горела ярость и что-то еще.
Риса все же достучалась до него.
- Перл хотела, чтобы этот поросенок остался с тобой. Она хотела этого так сильно, что даже завещала его тебе. Не мне. Тебе. Неужели ты откажешь ей в этом? Разве ты не можешь дать ему шанс?
Трэвис наклонился и сердце Рисы затрепетало. Ее руки по-прежнему были у него на плечах, а своей вздымающейся грудью женщина прижималась к его груди. Все было так, как будто... он собирался поцеловать ее. «Неприметную Рису Мур? Поцелует самый завидный миллиардер в Техасе?»
- Мистер Джессон? - из телефона раздался тонюсенький голосок, одновременно с визгом Грегори, который все еще бегал во дворе.
Чары разрушились, Трэвис отпустил женщину и приложил телефон обратно к уху, оторвав взгляд от Рисы и тупо уставившись вдаль.
- Просто позвони водителю и скажи ему, что я остаюсь на ночь. Он может приехать и забрать меня утром.
Риса направилась, чтобы отобрать полотенце, которое Грегори таскал по всему двору, и задорно играл. Сама же женщина прибывала в смятении.
Трэвис не отказался от своей идеи отправить поросенка в приют. Но он остался здесь. Риса подобрала полотенце и опустилась на колени, чтобы почесать Грегори за ухом, когда оглянулась на мужчину.
Она обнаружила на себе его пристальный взгляд, пока он разговаривал по телефону со своей помощницей и обсуждал дела.
Риса задрожала. «Это от предвкушения или от страха, у нее внутри сейчас все сжалось?»
***
После нескольких лет работы на пожилую женщину с проблемами со здоровьем, Риса стала очень чутко спящим человеком, просыпающимся при малейшем намеке на шум. Поэтому, когда женщина услышала приглушенный мужской голос, она села в постели и взглянула на часы.
Два часа утра.
«Что именно происходило? Трэвис все еще работал?» Риса потерла глаза и отбросила одеяло, чтобы подняться с кровати. Она не должна была быть настолько любопытной, женщина это понимала, но было что-то такое в Трэвисе Джессоне, что заставило ее откинуть в сторону весь здравый смысл. Надев пару пижамных штанов поверх трусиков, Риса расправила футболку, в которой спала и двинулась к двери, проигнорировав колыхание своей полной груди. Она должна была надеть лифчик, даже если только собиралась заговорить с Трэвисом.
Опять же, женщина хотела просто взглянуть на него, и то, что Риса была без бюстгальтера, означало, что не будет никаких полуночных споров, что весьма умно, если она не собиралась набрасываться на мужчину. Поскольку это был только шпионаж, можно было пойти и без лифчика.
Риса осторожно потянулась к двери своей комнаты, схватилась за ручку и медленно открыла ее так, чтобы та не заскрипела. Женщина двинулась по коридору к гостевой комнате, где оставила Трэвиса, только чтобы обнаружить, что звук его голоса доносился с противоположного конца дома. Заинтригованная, Риса прошла по коридору к лестнице, и посмотрела вниз через перила.
На кухне горел свет.
Риса спустилась вниз по лестнице и направилась на кухню, так как сейчас ее любопытство разыгралось не на шутку. Она все еще могла расслышать низкий ропот его голоса. «Ночная деловая встреча? Телефонный разговор?» Женщина приблизилась к кухне и заглянула в дверной проем.
Трэвис Джессон сидел на полу, прислонившись спиной к одному из кухонных шкафчиков. Рядом с ним стояла наполовину пустая бутылка виски. Большой фотоальбом лежал на его коленях.
Самым странным из всего этого было то, что Грегори пристроился рядом с Трэвисом, положив голову ему на колено, и наблюдал за мужчиной.
Пока Риса стояла в тени, Трэвис сделал еще один глоток виски и перевернул страницу в фотоальбоме.
- Это я, когда был ребенком, - сказал он, указав на изображение на странице и, наблюдая за тем, как поросенок рылом опирался на его колено. - У меня была собака. Не свинья. Какого хрена я должен делать со свиньей?
Разумеется, поросенок ничего не ответил, лишь подался ближе к его руке, выпрашивая, чтобы его приласкали.
Трэвис говорил слегка невнятно, и, судя по количеству алкоголя в бутылке... в бутылке, которую Перл хранила для особых случаев... Риса поняла, что мужчина находился здесь уже долго. И выпил он довольно много.
- Риса говорит, что я должен забрать тебя, - мужчина откинулся назад и прислонился затылком к дверце шкафчика, уставившись в потолок. - Бабушка хотела, чтобы ты был у меня. Я не уверен, что она понимала, как я занят. Я должен уехать в Токио на две недели в конце этого месяца. Вполне уверен, что японские отели не в восторге от свиней, - Трэвис стукнулся затылком о шкафчик. - Так что в любом случае, я уже вижу, как опять кого-то разочарую. Если я заберу тебя, то разочарую своих деловых партнеров, потому что не смогу поехать в Токио со свиньей. Если же я избавлюсь от тебя, то разочарую свою покойную бабушку. И Рису.
Мужчина покачал головой и сделал очередной глоток из бутылки.
Что же, становилось все интереснее. Действительно интереснее. В конце концов, кто бы мог подумать, что немного виски и разговор со свиньей докажут, что у Трэвиса Джессона есть сердце? Улыбка изогнула губы Рисы.
- Я должен был быть здесь, хрюшка, - мягко произнес мужчина. - Должен был быть здесь, чтобы сказать «прощай».
Печаль заставила Рису перестать улыбаться. В голосе этого мужчины было столько вины. Он винил себя за то, что не приехал к Перл перед ее кончиной. Не появился на ее похоронах. Печально то, что никто не обвинял его в этом, кроме него самого. Перл думала, что солнце вставало и садилось ради Трэвиса. Она никогда не винила его за то, что он был постоянно занят.
Риса прислонилась к дверной раме, любуясь странной картиной – миллиардер и свинья. Волосы Трэвиса были в беспорядке, как будто он только что вылез из постели. Грудь мужчины была голой, а на нем самом одеты лишь боксеры. И больше ничего. У него оказалась широкая, мускулистая грудь с темной порослью волос, которые было хорошо видно при кухонном освещении. Трэвис так же, оказался загорелым. Загорелым и красивым, и слишком впечатляющим для кого-то столь же пухлого и плохо одетого как она.
Женщина вздохнула. Это не означало, что он не был объектом каждой грязной фантазии, которые у нее были на протяжении последних нескольких лет. Это просто означало, что все они по-прежнему оставались... фантазиями.