Уж он-то сумеет разобраться, что к чему.
— Вам это действительно важно знать, мистер Чак?
Чак снова улыбнулся своей жутковатой улыбкой.
— На самом деле нет. Все, что меня сейчас интересует — это как мы с Тедом получим наши сверхурочные.
Чен вздохнул. В его планы не входило еще раз встречаться с этой парочкой — не то, чтобы они ему не нравились, но и ФБР недооценивать не стоило.
— Одному из вас придется поехать со мной. Объедем с десяток банкоматов.
— А почему бы не поехать всем вместе? — подозрительно спросил Тед.
— Потому что кому-то надо забрать трейлер со стоянки. Итак кто со мной?
— Я поеду, — сказал Чак. — А ты, Тедди, позаботься о нашей новой машинке.
Когда Чен и Чак стояли у третьего по счету банкомата, снимая с кредитки Джорджа Фо средства, проходившие в бухгалтерии Братства по графе «Представительские расходы», Чак вдруг смешно надул щеки и произнес фразу на чистом кантонском наречии. В переводе на английский фраза звучала так: «Эй, ты, узкоглазое чмо, бросай на землю свой автомат, а то я отстрелю тебе твою никчемную башку».
Чен очень удивился. Чак не походил на человека, в совершенстве владеющего китайским.
— Это меня отец научил, — сказал Чак. — Он воевал во Вьетнаме и попал к вашим в плен. Два года в лагере отсидел. Умер в прошлом году.
— Сожалею, — сухо отозвался Чен.
— Странно получается, — проговорил Чак. — Отец у меня воевал с краснопузыми китайцами, а теперь китайцы платят мне деньги, чтобы я взорвал два культурных, мать их, символа Америки. Ты что-нибудь понимаешь в этой жизни, мистер Фо?
— Кое-что понимаю, — ответил Чен. — В этой жизни каждый получает то, чего он достоин. Это единственный закон жизни, который работает.
На следующее утро он сжег в камине документы на имя Джорджа Фо, а пепел аккуратно собрал и спустил в унитаз. Вызвал по телефону такси и поехал в аэропорт Ла Гуардия, где у него был уже заказан билет до Парижа на имя Ши Шиацу, бизнесмена из Шанхая. Спустя еще два дня молодой китайский ученый по имени Чен вышел из самолета в московском аэропорту «Домодедово». До старта арктической экспедиции оставалась всего неделя.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Одно дыхание на двоих
Июль 2009 года, Арктика. Дно Северного Ледовитого океана. Борт станции «Земля-2»
— Вся эта история началась давным-давно, когда я еще была сопливой школьницей в Калининграде… — начала свой рассказ Марго. — Я была очень высокой и худой… Возможно, это и ценится в больших городах, где подобные девочки уже в 14 лет становятся моделями, а там, я была постоянным объектом для насмешек. Меня дразнили и поэтому я абсолютно искренне считала себя уродом. С мальчиками не ладилось, пышногрудые блондинки пользовались куда большим успехом. Я комплексовала.
Андрей старался абстрагироваться, заставить себя относиться к рассказу максимально спокойно. Слушать историю Марго, как будто бы это была незнакомая ему девушка, с которой он случайно столкнулся, которую никогда раньше не видел и не увидит потом. Он закрыл глаза, слушая только ее голос, такой родной и любимый, голос, который он узнал бы из миллиона других голосов и пытался представить, что слышит этот голос впервые…
— Единственное, о чем я мечтала — это уехать из города. Я думала, что все неудачи преследуют меня только там, в Калининграде, и что если я перееду в другое место, то все сразу же изменится. Но как уехать, если своих денег нет, а мама зарабатывала столько, что нам едва хватало сводить концы с концами. У меня не было красивой одежды, туфли и сумки я донашивала за мамой — прийти в таком виде куда-нибудь на дискотеку, где девушки обычно знакомились с парнями, было невозможно. Решила поступить в какой-нибудь институт в Питере или Москве… Мечтала стать актрисой…
«И у тебя неплохо получилось», — с болью в сердце подумал Андрей.
— Подала документы в театральное. Приехала на экзамены. Первый же человек, которого я встретила рядом со студией, представился известным режиссером и предложил мне прийти на кастинг. Он так восхищался моей красотой, говорил, что у меня уникальная внешность… Марго замолчала.
— Ты пришла? — наконец отозвался Андрей.
— Пришла…
Повисла долгая пауза.
Эту историю можно было не заканчивать. Андрей и так понял все, что происходило дальше…
— И что потом?
— Я была такая наивная…
— Ты вернулась в Калининград?
— Да. Пошла работать вместе с мамой… В детский сад.
Андрей кивнул… Теперь понятно.
— Дети меня обожали. Но зарплата была мизерная и женский коллектив. В общем, через несколько лет я окончательно разочаровалась в жизни. То есть… я была счастлива, как человек, мне нравилась работа, но как женщина я была… да меня просто не существовало, как женщины, понимаешь? Вокруг меня были тетки, в основном замужние, они рассказывали про семью, про своих детей, про мужей.
— Как ты попала к Свиридову?
— Познакомилась с военным на улице…
— Все-таки познакомилась? — усмехнулся Андрей, почувствовав легкий укол ревности.
— Ну не я, конечно. Я просто гуляла по городу, он подошел, сказал, что в командировке и не знает город. Купил пирожков. Ходили, гуляли… Показывала достопримечательности. На следующий день тоже. Кино… Это был первый раз, когда я ходила в кино с мужчиной, понимаешь?
Андрей ничего не ответил.
— Его звали Михаил. Он был москвич. Разведенный…
— И ты поехала жить к нему?
— Ну, не сразу… Мы переписывались еще полгода, потом он стал говорить, что мне надо перебираться в Москву, обещал помочь с институтом. В театральный я уже решила не соваться. Неплохо знала языки — ну это от скуки и от мечты уехать наверное. Сидела дома по вечерам и учила… заняться-то было нечем.
— Помог?
— Помог.
— Молодец.
— Потом поженились. На свадьбе был Свиридов.
— Крутого жениха ты отхватила, я смотрю.
— Я не знала, кто он и чем занимается.
— Ну да…
— Свиридов часто бывал у нас, их с Михаилом связывало какое-то дальнее родство. Хорошо ко мне относился. Потом Миша бросил меня… месяца через три после свадьбы. Ушел к другой.
Марго снова замолчала.
— Так я и осталась одна в незнакомом городе. Друзей у меня не было.
— И ты позвонила Свиридову.
— Да. Он предложил мне продолжить учебу. Ну и как бы… стал… ну стал за мной наблюдать, вроде как взял шефство… Мне даже комнату выделили.
— Щедро.
— В то время это было просто… ну не знаю. Царский подарок. Потом стал привлекать к работе. С каждый разом все было жестче и жестче. Сначала я думала, что он хорошо ко мне относится, потом стало казаться, будто я всего лишь инструмент. Потом вот это.
— Кролик?
— Я даже не знала, что это. Сказали, что так надо. За все это время, что я провела у Свиридова, я разучилась сопротивляться. Я получала свою зарплату, жилье, пропитание и отрабатывала. Я не понимала, как можно по-другому.
— Понятно, — выдохнул Андрей.
— Потом появился ты.
— Говорят, кролик обладает двойным действием. Влюбляет в себя, но не позволяет любить того, кого ты… — Андрей запнулся, подбирая слова, — приворожила…
— Мне тоже так говорили.
— И что? Правда?
Марго ничего не ответила. Несколько минут было тихо, так что стали различимы какие-то посторонние шумы, голоса, звуки.
— Неправда, — неожиданно ответила Марго. — Оказалось, неправда.
— Андрей Львович! — голос, доносившийся из-за двери, был хорошо знаком Гумилеву. — Это Гордеев. Андрей Львович, отойдите, пожалуйста, в глубину каюты!
— Пошли, — Андрей взял Марго за руку и потащил ее за собой.
— Готово! — крикнул он Гордееву.
За дверью раздался звук, похожий на шипение выходящего под давлением из баллона газа. Некоторое время ничего не происходило, потом белый пластик, которым была облицована дверь, начал вспучиваться пузырями и потек на пол. В образовавшуюся щель ворвалось узкое лезвие синего пламени. Через минуту, на том месте, где был электронный замок, зияла расплавленная дыра с неровными краями.
Дверь распахнулась от сильного удара ногой, и в каюту ввалился растрепанный, вымазанный какой-то копотью Гордеев с блестящим хромированной сталью аппаратом в руках. За ним, к большому удивлению Гумилева, вошел китайский биолог Чен — как всегда, аккуратный, в сером костюме, белой сорочке и начищенных туфлях.