Вэн пробормотал проклятие.
- Его имени не было в свидетельстве о рождении.
Вульф медленно покачал головой.
- Нет. А мама? Оказалось, что она умерла много лет назад.
На лицах обоих братьев отразился шок.
- Что? - Спросил Лукас. - Что значит умерла?
- Я имею в виду, что папа сказал мне именно то, что я хотел услышать. Я хотел иметь семью, и он мне ее пообещал. Мне надо было убить своего врага.
- Господи, - пробормотал Вэн, нахмурившись. - Этому уроду есть за что ответить.
Лукас пристально смотрел на него, его острый взгляд был пристальным.
- Так вот чем ты занимался все это время? Планировал, как убрать де Сантиса?
И потерпел неудачу. Как всегда.
Вульф попытался изобразить свою обычную улыбку, но это не сработало.
- Я пытался, - сказал он грубо. - Я, блядь, пытался. На самом деле, именно оттуда я сейчас. Я встретился ним в его доме, даже взял пистолет. Даже нажал на чертов курок. Но он был в бронежилете, так что все, что я сделал, это повалил его на спину.
Лицо Вэна потемнело. Он бросил взгляд на Лукаса, который нахмурился, затем снова посмотрел на Вульфа.
- Ты выстрелил в него?
Вульф услышал осуждение, почувствовал его как нож в груди. Но он не отвел взгляда, встретившись взглядом с золотисто-зелеными глазами брата.
- Да. Ты тоже хочешь сказать, что я глуп?
- Конечно, ты чертовски глуп, - прорычал Вэн. - Но я бы не выбрал тебя в качестве хладнокровного убийцы.
Вульфа скрутила сильная, жгучая боль.
- Оказывается, у меня много чего есть, - он старался, чтобы это звучало непринужденно, а не так, будто он разваливается на части изнутри. – Я - оружие, Вэн. Это все, для чего я был воспитан. Папа скормил мне всю эту ложь, чтобы я стал пулей в его гребаном пистолете.
- Чушь собачья, - холодный голос Лукаса был полон насмешки. - Ты чертов морской котик. Ты никое не гребаное оружие.
Вульф покачал головой. Они не понимали, ни один из них не понимал.
- Я даже не морской котик. Как ты думаешь, куда я теперь отправлюсь? Я еду в Вирджинию, чтобы сдать свой трезубец. Потому что да, ты прав. Я убийца. Я трус. Я тупой ублюдок, который не знал ничего лучше, и я не заслуживаю ничего больше.
Холодный взгляд Лукаса блеснул гневом.
- Но почему? Потому что ты чуть не убил человека? Потому что твой папа лгал тебе и не любил тебя? Иисус, он сказал мне, что моя мать сгорела заживо из-за пожара, причиной которого был я. Но ты видишь, как я бегу в Вирджинию, чтобы отдать свой трезубец? Я принимаю то, что сделал, но не позволяю этому определять меня. И я не позволю Ною и тому, как он манипулировал мной, управлять моей жизнью.
Вульф невольно шагнул вперед, сжав руки в кулаки, чувствуя, как гнев и боль разрывают его на части.
- Я выстрелил в него, ты, гребаный засранец. Я выстрелил в него прямо у нее на глазах, а теперь..., - он замолчал, увидев бледное лицо Оливии и слезы в ее глазах, когда она вышла из машины.
Ты никогда не будешь принадлежать ей.
Он не мог этого вынести, находясь здесь, в этой комнате, с двумя единственными людьми, которых он знал большую часть своей жизни, с двумя мужчинами, на которых он смотрел снизу вверх и пытался быть похожим, которые смотрели на него, как на незнакомца, и который им тоже не особенно нравился.
Не говоря ни слова, он направился прямо к двери, но Вэн протянулся и схватил Вульфа за руку. Вульф был выше Вэна и чуть шире в плечах, но сила пальцев старшего брата заставила его остановиться.
- Подожди, - голос Вэна звучал ровно и властно. - Это все из-за Оливии де Сантис, не так ли?
Нет, Господи, нет. Он не хотел говорить об Оливии и о том, что потерял ее, не сейчас. Не этим двум мужчинам.
- Отпусти меня, - прорычал он, пытаясь вырваться.
Но Вэн держал его крепко.
- Так и есть, не так ли? Что она тебе сказала? Господи, если она причинила тебе боль…
- Она этого не делала, - солгал Вульф, поворачиваясь к брату. - Она единственный человек в моей жизни, который всегда говорил мне правду.