- Где ты это услышал? - она даже не пыталась скрыть удивления. - Потому что, от кого бы ты это ни услышал, это неправда. В смысле, ты работаешь на него уже десять лет, Вульф. Ты должен знать лучше.
Да, должен. Вульф вошел в семью де Сантиса в семнадцать лет, после того как ее отец предложил ему поддержку и убежище от ярости Ноя Тейта. Она до сих пор помнила, как впервые увидела его, мельком взглянув через дверной проем библиотеки, когда его проводили в кабинет ее отца.
Его присутствие в доме де Сантисов было тайной, поскольку все ненавидели Тейтов, а ее отец не хотел, чтобы стало известно, что он протянул оливковую ветвь младшему приемному сыну Ноя Тейта. Но никто не знал, что она была в библиотеке - во всяком случае, никто не обращал на нее внимания. Невероятно высокий, невероятно широкий молодой человек уже в семнадцать лет, с подбитым глазом и распухшей челюстью.
Волнение было редкостью в ее уединенной жизни, и, очарованная лишь мимолетным взглядом на закоренелого врага своей семьи и синяками на его лице, Оливия стала болтаться в библиотеке на случай, если снова увидит его. И конечно, на следующей неделе в то же время, она была там.
Через неделю после этого Вульфа провели в библиотеку, чтобы он подождал, так как у ее отца была назначена встреча, и она спряталась за дверью, чтобы никто не знал, что она там. И как только дверь закрылась, она осталась одна в библиотеке с одним из злых Тейтов. Это было страшно и в то же время волнующе. Безусловно, самая захватывающая за всю ее молодую жизнь.
Он изучал книжные полки, но как только дверь закрылась, он заметил ее, и его взгляд почти мгновенно встретился с ее. Она почувствовала это тогда, как молния ударила в грудь, зашипев от электричества. У нее перехватило дыхание, и только потом она осознала, что он не только великолепен, но и обладает самыми удивительными глазами, которые она когда-либо видела: один темно-синий, другой ярко-зеленый.
Он был удивлен, увидев ее, очевидно, не ожидая никого увидеть в комнате, и был еще больше удивлен, когда она представилась. Она пробормотала что-то о книге, которую читала, - о сборнике греческих мифов, которые любила, - не ожидая, что он поймет, о чем она говорит, или даже заинтересуется. Но он понял ее. Он спросил, какой ее любимый миф, и она ответила, что миф про Аида и Персефону. А потом он рассказал, что его любимым мифом был миф о Тесее и Минотавре. А потом они долго обсуждали различные мифы, и это было удивительно - и, вероятно, самый длинный разговор, который она когда-либо вела с кем-либо о вещах, которые ей нравились.
С тех пор она регулярно виделась с ним, когда он приходил в библиотеку повидаться с ее отцом. Он никогда не рассказывал ей о своей семье, лишь изредка упоминал о своих братьях. Только не об отце. Но она уже знала о воре Ное Тейте и о том, что он украл у семьи де Сантис. И вот Вульф пришел к Чезаре за помощью в уничтожении Ноя.
Итак, прошло десять лет, но Вульф задает ей эти... странные вопросы? В этом не было никакого смысла.
В глазах Вульфа появилось выражение, которое она не смогла расшифровать. Он ничего не сказал, лениво откинувшись на спинку стула. Он нетерпеливо провел рукой по своему короткому ирокезу, отчего у нее самой зачесалась ладонь, и посмотрел на нее с непроницаемым выражением лица.
- Значит, если у тебя есть доступ к его расписанию, ты все еще личный помощник своего отца, верно? - спросил он наконец. - Я имею в виду, то же самое ты говорила мне в своих письмах.
Ха!. Еще один странный вопрос. Она сказала ему это давным-давно.
- Да. Как я уже сказала, я составляю его расписание, помогаю ему с делами и тому подобное.
- Хорошо, хорошо, - он наклонил голову, глядя на нее, и она почувствовала себя букашкой под микроскопом. - Что ты знаешь о Дэниеле Мэе?
Неприятное чувство скрутило ее изнутри. Дэниел был деловым партнером ее отца, с которым отец поощрял ее дружбу. Она даже ходила с ним на свидание, после того как Чезаре ее подтолкнул на это. Не то, чтобы оно было очень успешным. Дэниел казался довольно милым человеком, хотя и немного старше ее, но большую часть свидания он отвечал на телефонные звонки, что немного отталкивало.
Но какое это имеет отношение к Вульфу?
Может, он ревнует?
Оливия посмотрела на свои руки, ее сердце учащенно забилось. Какая глупая мысль. Конечно, он не ревновал. После неловкой оплошности, которую она допустила, увидев свечи и ведерко со льдом, его решительная реакция, безусловно, положила конец фантазиям, о том, что он что-то чувствует к ней.