Она начала дрожать, когда он раздвинул ее бедра шире, удерживая их своими ладонями.
- Ч-что ты собираешься делать? - спросила она хрипло и отрывисто.
- А ты как думаешь? - он одарил ее озорной улыбкой. - Я собираюсь тебя съесть, - он мог бы приукрасить это для нее, но часть его хотела шокировать ее, заставить снова покраснеть. Заставить ее заикаться. Она всегда, казалось, знала, что сказать, поэтому было особенно приятно лишить ее дара речи.
Ее рот превратился в идеальную букву «О» от удивления, а затем открылся еще шире, когда он большими пальцами раздвинул гладкие складки ее киски, издав хриплый звук. Он не отвел от нее взгляда, ни когда опустил голову, ни когда провел языком прямо по центру ее лона.
Она выдохнула его имя, ее бедра дернулись, но он прижал ее к кровати, пока обводил ее клитор языком, не торопясь, играя с ним. Наблюдая, как ее лицо становится все розовее и розовее, а в глазах светится удовольствие.
Она была чертовски восхитительна на вкус, как он и думал, поэтому он задержался на ее клиторе, дразня его, чувствуя, как она извивается под ним, наполняя каюту ее мягкими, хриплыми криками удовольствия.
Но он еще не закончил. Несмотря на то, что он был тверд как гребаный камень, он продолжал держать свое терпение, раздвинув ее еще шире, облизывая вход в ее киску и кружась языком и там тоже.
Она снова дернулась, дрожа в его объятиях и тяжело дыша.
Он пошевелился, скользнул руками под ее ягодицы и приподнял ее бедра, а затем глубоко проник языком внутрь.
Оливия вскрикнула, затем прикрыла рот рукой, словно пытаясь заставить себя замолчать, ее грудь быстро и сильно вздымалась и опускалась. В ее полуночных глазах переливался блеск, но он знал, что это не потому, что ей было больно или она была расстроена.
Это было из-за удовольствия, которое он дарил ей, и того, насколько это было для нее ошеломляющим. Но он не останавливался, облизывая ее глубоко и медленно. Вместо этого он потянулся и взял ее руку, кладя ее на свою голову. - Держись за меня, - прошептал он. - Держись крепче.
Ему не нужно было повторять ей дважды, ее пальцы мгновенно вцепились в его волосы, держась, когда он начал действовать всерьез.
Он просунул плечи под ее бедра так, что ее колени оказались рядом с его ушами, а пятки уперлись ему в спину. И он скользнул языком еще глубже, кружа пальцами по клитору, пока ее бедра не начали неудержимо дрожать, она извивалась и кричала его имя снова и снова.
Она потянула его за волосы, и это, а также ее вкус заставили его почти потерять контроль над собой. Но он не двигался до тех пор, пока ее стоны не превратились в крики, а ее бедра не сомкнулись вокруг его шеи, ее пальцы сжали его волосы так крепко, что казалось, она собирается вырвать их с корнем.
Затем она резко рухнула на кровать, тяжело дыша, и все напряжение покинуло ее тело.
Но он еще не закончил.
Он оставил ее лежать, а сам потянулся за другим презервативом в ящике у изголовья кровати. Его руки дрожали, пока он разрывал пакет, и пока раскатывал латекс по члену, он чувствовал, что она наблюдает за ним.
Он взглянул на нее, встретившись взглядом с ее темными глазами, видя за этим блеском удовольствие и удовлетворение, как будто ей нравилось, что его руки дрожат. Это сделало его еще более жестким, и он хотел сказать ей что-то об этом, о том, каким твердым она сделала его. Но он был слишком близко к краю.
Вместо этого он перевернул ее на живот, подложил подушку под ее бедра, притягивая ее обратно так, чтобы ее задница прижалась к его ноющему паху. Она повернула голову в сторону, а все ее тело затрепетало.
Ему всегда нравилась эта поза. Последние пару раз он был в ее власти, когда она проводила руками по его груди, но теперь она была в его власти.
Он скользнул рукой под нее, растопырив пальцы на ее животе, чтобы держать ее неподвижно, а затем прогнулся, входя в ее тугой жар. Он двигался медленно, не только потому, что она все еще могла быть чувствительной, но и потому, что медленно, казалось, было его новым способом действия, и он чертовски наслаждался этим.
Она резко вздохнула, когда он вошел в нее до конца, скользя так глубоко, как только мог, прежде чем отстраниться, наслаждаясь ощущениями внутри ее тугой киски, сжимающейся вокруг каждого дюйма его члена. Потом снова. Скользя внутрь и наружу, медленно и глубоко.
Ее ресницы затрепетали, рот открылся, тихие вздохи вырывались из нее, пока он двигался внутри нее.
Удовольствие было непередаваемым. Он погладил ее бедро, изгиб ее попки, ее мягкое, округлое бедро, что-то необузданное бурлило в нем. На грани отчаяния. Чувство собственничества. Необходимости. Она лежала на животе, ее темные волосы были повсюду, ее тело крепко сжималось вокруг него, пока он входил и выходил из нее.