— Ты планируешь сломать ее сегодня вечером, сынок?
Да.
Нет.
— Перестань называть меня так! Ты мертв! Ты мне не больше отец, а я не твой чертов сын. Больше нет…
— Ты планируешь сломать ее? — снова ревет он. Он будто не слышал меня. — Ты планируешь вытащить из нее всю эту сладость? Собираешься позволить этому милому огоньку погаснуть в ее глазах?
— Именно так, черт возьми! — говорю я, поднимаясь на ноги и отряхиваясь… снова.
— Неужели вкус твоей мести настолько слаще, чем ее вкус?
— ДА!
Разве?
— Ты отправишься прямиком в ад, парень, — говорит он, заставляя меня замолчать и подчиниться. — Ты несешься на скоростном лифте в самое жаркое место, и позволь мне сказать тебе, что, когда ты туда доберешься, там ни хрена не будет за твоей спиной. Я подвел тебя в этой жизни, но больше нет… Сегодня вечером я выдавлю из тебя всю эту холодность и жестокость, как крем для ягодиц из тюбика. Сегодня вечером я открою тебе глаза на то, каким большим мудаком ты стал.
— Охрана! — кричу я, когда мой мозг наконец-то вырабатывает стратегию выхода. Мне нужен «Ксанакс». Мне нужен целый список их…
— Три призрака, Джонас, — объявляет мой отец, тоже поднимаясь на ноги. — Сегодня тебя посетят три безупречных маленьких сексуальных котенка, с которыми даже тебе не захочется иметь дело.
— Я с нетерпением жду этого, — говорю, медленно продвигаясь к двери. — Это избавит меня от траты денег на коктейли, если они будут предрешены заранее.
— Три призрака, — повторяет мой отец с таким серьезным видом, каким я его еще никогда не видел. — Прошлое, Настоящее и Будущее.
— Броские имена, — бормочу я, когда слышу глухой стук шагов в коридоре снаружи. — Я так понимаю, они ненастоящие? — бросаю взгляд на свой стол, но моего отца уже нет.
Однако я все еще слышу его хихиканье, даже когда два охранника врываются в мой кабинет.
Глава 5
Джонас
Настоящее
— Мистер Фарли, сэр? Все в порядке?
— Вы его видели? — требую я, возвращаясь к своему теперь пустому столу. — Вы видели ублюдка, который сидел здесь?
Было ли все это ночным кошмаром?
Нет, не может быть… Воздух все еще пропитан дерьмовым одеколоном отца, дополненным приторным запахом земли и личинок.
— Э-э, нет, мистер Фарли, — первый охранник медленно качает головой. Я наблюдаю, как он пристально рассматривает мое лицо.
Нет, я не схожу с ума, придурок. Но мой психиатр, возможно, обязан будет сократить свой ежегодный лыжный отпуск в Колорадо.
— Можем ли мы сделать для вас что-нибудь еще, сэр?
— Да. Мне нужна уборщица, прямо сейчас. Это место — гребаный бардак.
Из-за этих разбитых бутылок, разбросанных по полу, в моем кабинете воняет хуже, чем в баре.
Лицо парня бледнеет.
— Но, сэр… Сегодня канун Рождества. Весь персонал по уборке ушел полчаса назад…
— Мне все равно, даже если тебе придется вытащить кого-нибудь из своей задницы, — кричу я, окончательно теряя самообладание. — Я хочу, чтобы кто-нибудь был здесь в течение следующего получаса, или я пинком отправлю вас обратно в каменный век!
— Да, мистер Фарли.
Они из кожи вон лезут, чтобы выйти из моего кабинета прежде, чем я выполню свое обещание, на целых двадцать девять минут раньше.
Схватив последнюю уцелевшую бутылку «Макаллана», я возвращаюсь на свое законное место за столом. Однако кресло чертовски холодное, и сильная дрожь пробегает по моему позвоночнику.
Три призрака.
Мне нужно выпить.
Мне нужна Грейс.
Откуда, черт возьми, взялась эта мысль?
Меня прерывает стук в дверь. Быстро. Может быть, эти два шутника, в конце концов, сохранят свою работу.
— Входите, — говорю я, поднося бутылку к губам.
Дверь с грохотом распахивается, и «Макаллан» со стуком падает обратно на стол. Самая горячая блондинка, которую я когда-либо видел, стоит в дверях моего кабинета, одетая только в белое белье, и улыбается. Ноги от ушей, волосы как золотистый шелк…
Джиджи Хадид, можешь вырвать свое сердечко.
Я все еще подбираю свою челюсть с пола, когда она неторопливо входит в комнату.
— Чем я могу тебе помочь, милая? — растягиваю я слова. Если она гребаная уборщица, то и я тоже. — Ты выглядишь словно мой ранний рождественский подарок.
— Меня прислал ваш отец, — хрипло говорит она, проводя изящным пальчиком по впечатляющей выпуклости своих сисек. Однако я едва бросаю на них взгляд. Я слишком занят тем, что моя ухмылка слетает так быстро, что все еще чувствую дуновение ветерка. — Я Прошлое, — добавляет она, подходя еще ближе на этих туфлях на высоком каблуке так, словно родилась в Лабутенах.